Сын Петра. Том 7. Поступь Империи

Дальше вот так массово их никуда больше не приглашали, но с ними постоянно работали. И постоянно вербовали на всякие дела у, так сказать, «дальних берегов». За хорошие деньги их набирали в отряды охранения всяких торговых факторий и прочее. Так что жить можно было. И неплохо жить.

Кроме того, царевич в общении с черкесами непрерывно подчеркивал — его род по матери — из них. А начальник его охраны и особо приближенный к нему человек — грозный Герасим, был женат на весьма родовитой черкешенке. Более того — в среде лейб-кирасиров на пятьсот бойцов шестьдесят два были именно выходцами из черкесов.

И торговлю нормальную вели.

И вообще… работали. Спокойно, вдумчиво, рационально. Как и со многими другими малыми народами вроде калмыков, башкир и так далее. В том числе и в плане миссионерской деятельности. Там же был своего рода бардак в этом плане. Крещенные еще в период господства Византии они сохраняли во многом свои традиционные обычаи с небольшим налетом христианства. А позже к этому налету добавились и элементы ислама. Поэтому старейшины вполне благодушно отнеслись к осторожному миссионерству. Особенно на фоне возросшего уровня жизни.

Вот по совокупности причин черкесы и дозрели. И пришли договариваться о переходе в подданство.

Предварительно.

К старшему чину государеву в этих краях — к Меншикову.

А тот и рад стараться.

Ведь если все срастется, то в памяти потомков он останется как человек, который привел большую область в подданство России. Интересную и полезную. И он прекрасно знал — остальные народы Северного Кавказа очень пристально смотрели на то, что происходит. Так что, в перспективе, вся серая зона от границ России до Кавказского хребта может добровольно перейти в подданство.

Придется попотеть договариваясь.

Но почему нет?

Жажда оставить свой след в истории горела в герцоге особенно ярко. И толкала на дела, которыми бы в былые годы он пренебрег. Семье-то и наследникам от такого вряд ли стало бы сильно ладно. Теперь же мир поменялся. В первую очередь его собственный…

* * *

Австрийский разъезд на рысях продвигался вперед, прощупывая округу. По слухам, где-то тут, недалеко, должен был находиться крупный отряд молдаван. И командование опасалось внезапного его появления на флангах или, упаси боже, в тылах. Крупные силы болгар австрийцы зажали у Дуная и теперь боялись ненужных осложнений. Вот и отправили разъезды вглубь…

Небольшой холм.

Мгновение.

И из-за него показались карабинеры. Русские карабинеры. Которые с ходу стали разворачиваться в боевой порядок.

Командир австрийского разъезда даже толком сообразить не успел и разобраться в ситуации. Вон — пятьсот шагов. И перед ним какие-то всадники явно враждебно настроенные. Притом немного. Во всяком случае — не больше их самих или сопоставимо. Да, форма издали похожа на русскую. Но мало ли? Может те поставили ее или местные для устрашения пошили? Ну и вообще — командир уже привык к тому, что местные при достаточно решительной атаке бегут, не имея должной выучки с дисциплиной.

Несколько коротких команд.

И австрийские драгуны ринулись в бой. Тем более что карабинеры не стали разгоняться для сшибки, а вроде как замешкались.

Секунда.

Вторая.

Третья.

Расстояние стремительно сокращалось.

Двести шагов.

И тут карабинеры открыли огонь из своих карабинов.

Казалось бы — очень далеко. Но результат…

Командир драгун аж опешил. То слева, то справа от него падали люди. Его люди. Как это было возможно? С ТАКОЙ дистанции!

И как же часто… как же много русские стреляли.

Быстро.

Слишком быстро.

Невероятно быстро.

Всего каких-то десять секунд спустя от разъезда в почти сотню человек не осталось и двух третий. Да и те, кто находился в седле, частью оказался ранен.

Карабинеры же, расстреляв барабаны своих нарезных карабинов, выхватили палаши и, в свою очередь, ринулись в атаку. Аккурат на совершенно деморализованных австрийцев. Сверкая на солнце не только сталью клинков, но и шлемов с легкими полукирасами.

Свалки не получилось.

Драгуны развернулись как один и дали стрекача. Причем командир, внезапно для себя, оказался лидером этого отступления…

Началось преследование.

Немного. Всего версту. Да и сильно не налегая, так, скорее прогоняя.

И тут, за очередным поворотом, вся эта кавалькада выскочила на полк улан. Самый обыкновенный. Человек в пятьсот. Который был выдвинут для прикрытия этого фланга.

Их командир сориентировался почти мгновенно и, видя бедственное положение своих, стал строить бойцов для атаки. Карабинеры же остановились. Подхватили карабины и принялись менять их перезаряжать.

Курок на полувзвод.

Скобу от себя.

Стопор повернуть за ушки до щелчка и выдвинуть.

Раз.

И барабан легко выскочил на ладонь.

Его закинули в подсумок. Взяли оттуда снаряженный. Поставили на место. Задвинули стопор, выступавший осью. Закрутили его. И потянули скобу на себя, приводя оружие в боевую готовность…

Уланы тем временем двинулись вперед.

Поначалу шагом.

Но, пропустив своих драгун, перешли на легкую рысь. Стараясь при всем этом сохранить равнение.

Двести шагов.