Сын поверженного короля (ЛП)

— Мой друг. Он болен, ум… умирает.

Я плотно сжала губы, не давая своей грусти излиться наружу.

— Тогда ему не нужна моя помощь. Мазира сама его заберёт.

— Нет, — взмолилась я. — Я должна его спасти.

— Любовник? Найдёшь другого.

— Он король, — прошептала я.

Если мне суждено было снова увидеть мужчин, они не обрадовались бы тому, что я рассказала об этом незнакомке.

— Мадината Алмулихи.

На этот раз женщина улыбнулась.

— Почему же ты сразу не сказала? Я бы хотела увидеть этого короля Мадината Алмулихи. Отведи меня к нему.

— Я…а… Я не знаю, где они. Я так быстро сюда побежала.

Её взгляд так резко переместился на меня, точно меня ударили плетью.

— Ты бежишь в одиночку к путешественнику и не знаешь, как будешь возвращаться?

— Если он умрёт, у меня будут проблемы посерьезнее. Мне больше нечего терять.

— На твоё счастье, я не настолько глупа. А твои мужчины очень громкие.

И словно следуя по моим следам — вероятно, так оно и было, хотя я ничего не видела — она нашла их.

— Кто это? — сказал Нассар, сгорая от гнева.

Женщина проигнорировала его. Её взгляд задержался на Тамаме, но ненадолго, после чего она поставила лампу рядом с Саалимом и опустилась на колени.

Я посмотрела на её лицо. Она ненадолго нахмурила лоб, но больше ничего не выдало её мыслей.

— Жар? — спросила она.

— Да, из-за раны.

— Мы отнесём его ко мне домой.

Она посмотрела на трёх мужчин.

— Ты можешь пойти со мной, но вам придётся остаться снаружи.

— Мы не козлы, — сказал Нассар.

— Но вы пахнете, как козлы, — сказала она, вставая.

Она не сводила глаз с Саалима, пока не развернулась в сторону своего дома.

— Он вон там. Идёмте со мной.

Несмотря на то, что Саалим и верблюды задерживали нас, мне показалось, что мы довольно быстро дошли до её дома.

Женщина уже вошла внутрь, когда мы дошли до её жилища.

— Можете зайти сегодня, или завтра. Когда будете готовы. Я подожду.

Вот уж точно. Мы все уставились на её дом. Огромный череп — больше, чем шатры у меня дома — возвышался над песком. Клыки длиннее, чем лодки в Мадинате Алмулихи, утопали в песке и снова поднимались из него. На них была натянута верёвка, на которой болталась одежда. На кончиках клыков висели фонари. А поверх черепа находился огромный кусок промасленной верблюжьей шерсти. Этот череп был самым невообразимым домом, который я когда-либо видела.

— Что?.. — прошептал Амир.

Я услышала, как Нассар фыркнул, вторя ему. Тамам промолчал.

Я шагнула вперёд и прошла под верхней челюстью, заходя в дом.

— Где король? — крикнула женщина, когда я вошла.

Она стояла ко мне спиной, что позволило мне оглядеть странное помещение.

Здесь почти ничего не было. Одинокая циновка лежала на полу рядом с лампой, которую до этого несла женщина.

Здесь не было ни запасов еды, ни полок с кувшинами или флягами с водой. Здесь даже не было какой-нибудь головоломки или настольной игры. Должно быть, поселение было ближе, чем предполагал Амир; а если нет, то что она делала здесь всё это время? Спала? И охотилась за скорпионами?

Пока я смотрела на простую обстановку этого мрачного помещения, я вдруг осознала, что здесь не было лекарств. Ничего, что могло бы помочь Саалиму. Но я не знала, как озвучить свои опасения.

И она не дала мне возможности сделать это.

— Так тебе нужна помощь, или ты уже передумала? Приведите короля.

Очень медленно Амир помог Саалиму зайти внутрь.

— Вон, — сказала женщина Амиру, когда Саалима положили на циновку.

Амир рассержено посмотрел на неё, а затем на меня. Я надеялась, что всё будет в порядке.

— Могу я осмотреть твою рану? — спросила она Саалима.

Её голос прозвучал тихо, нежно. Как голос матери. Неожиданно и я тоже успокоилась.

Саалим кивнул. Расслышал ли он её вопрос? Понял ли он, что с ним говорила незнакомка? Я села с ним рядом и взяла его за руку. Женщина посмотрела на нас и сняла повязку, но ничего не сказала.

— Я могу это вылечить, — сказала она, уставившись на рану — плотная, молочно-белая и вязкая жидкость покрывала её края.

— Можете?

Я подалась вперёд. Моё сердце начало громко стучать, но не от страха, а от радости и надежды.

— Как?

Я осмотрелась. Рядом с женщиной лежала тонкая книга, которая мало чем отличалась от книги рецептов Альтасы. Может быть, у этой женщины была такая же?

— А где все ваши снадобья?

— Снадобья? Для чего?

Она рассмеялась, и её лицо растянулось в улыбке, обнажившей ряды крепких зубов.

Саалим сдвинулся, услышав звук, и я наклонилась к его уху.

— Она сказала, что поможет тебе. Я же обещала.

— Ты любишь этого мужчину? — спросила женщина.

Её голос прозвучал низко, словно она не хотела, чтобы её расслышали мужчины снаружи.

Ненадолго задумавшись и украдкой взглянув на Саалима, чтобы убедиться, что он был без сознания, я ответила ей так же тихо:

— Он смысл моей жизни.

Мои губы коснулись его грубых костяшек. Я сосчитала их: одна, две, три, четыре. Маленькие дюны, составлявшие мой мир.

— Понятно, — сказала она, а затем легонько прижала руки к его бедру рядом с раной. — Не могла бы ты одолжить мне свой плащ? — сказала она, помолчав.