Сын вечности

– Ой. – А вот и начало. – Давай сфоткаемся!

– Извини, мне надо бежать.

Все считают, что моя жизнь стала такой классной. Но не они ее проживают.

Входя в квартиру, я нервничаю. Если в кино герой узнаёт, что он избранный, то по возвращении домой он обычно находит перевернутую мебель, разбросанные документы и битую посуду. Но в нашей квартире все в порядке. Не на месте только я. Я хватаю сумку и набиваю ее одеждой, удерживаясь от желания взять парочку сувениров. Бросаю последний взгляд на спальню, где я вырос, и не понимаю, смогу ли я почувствовать себя дома где-нибудь еще. Сдерживаю слезы и выхожу из спальни, чтобы не уговаривать себя остаться и не подвергать всех опасности.

Открывается дверь, и я замираю, ожидая худшего. Входит тяжело дышащий Брайтон, запирает за собой дверь.

– Ты сбежал, – говорит он, опуская на пол рюкзак.

– Ты бросил ма и Пруденцию?

– Чтобы арендовать безумный скутер и догнать тебя. И куда ты собираешься?

– Если нагрянут инспекторы, мне крышка. Я не знаю, что со мной происходит, но я сам должен разгадать тайну огня феникса, и я не могу рисковать, впутывая тебя в это.

– Хрень какая. – Брайтон трясет головой. – Я с тобой. Мы вдвоем против целого мира. Короли света, помнишь?

– Ты должен защищать ма. У нее остался только ты.

Кто-то стучит в дверь.

– Может, соседка? – предполагаю я.

– Отойди. – Брайтон смотрит в глазок.

Я стою тихо, хотя это я тут могу поджечь кого угодно. Но мне жутко от мысли об инспекторах, которые могут поджидать на лестнице, чтобы обвинить в повреждении общественного имущества и созданию угрозы безопасности пассажирам.

– Не может быть, – говорит Брайтон.

Сердце бросается вскачь. Я готов бежать по пожарной лестнице, но Брайтон улыбается:

– Это Атлас.

– Я слышу, как вы разговариваете. Открывайте, это срочно! – кричит Атлас из-за двери.

Здесь Чароход. Вишенка на торте этого нереального дня.

Брайтон открывает, и Атлас вваливается в квартиру. На нем магоустойчивый жилет, сам Чароход сильно нервничает. Он смотрит через голову Брайтона и замечает меня.

– Ты уже собрался, отлично. Нам нужно идти, за тобой сейчас придут.

– Куда идти, кто придет? – спрашиваю я.

– Заберу тебя на базу.

– Я с ним, – говорит Брайтон.

– Категорически нет.

– Тогда и я с тобой не пойду.

Если Чароходы предлагают убежище, мне нужна защита и для моих близких. Если нет, возможно, нам стоит бежать в страну, где призраков не считают угрозой обществу номер один.

– У тебя есть силы? – спрашивает Атлас у Брайтона.

– Нет. Были бы, я бы вам помог позавчера.

– Что?

– Когда вы сражались с призраком, помнишь? Это я попросил фотку с тобой, – объясняет Брайтон, хотя Атлас в замешательстве склоняет голову. – Ничего, там столько всего произошло, и народу было много. Я ваш фанат! Вы так круто разобрались с работорговцами и спасли ту ясновидицу от отца. У меня есть ваш «Фанко Поп», и…

– Так, оставайся тут и играй в свои игрушки, – обрывает его Атлас. – Эмиль, идем. Твоего брата это не касается.

Я смотрю на Брайтона. Ему решать, хочет он идти со мной или нет. Брайтон протягивает мне кулак, я бью его в ответ, и мы свистим. Мы вместе.

– Не говорите, что я не предупреждал. Времени собираться нет, уходим. – Он выбегает из квартиры, тут же возвращается и запирает дверь. – Там снаружи Кровавый чародей. Есть другой выход?

– Кровавый чародей?

– Другой выход, быстро!

– Пожарная лестница.

Я показываю дорогу, но тут входная дверь слетает с петель, и в квартиру входит Атлас. Еще один. Атласы смотрят друг на друга. На новеньком черная футболка под магоустойчивым жилетом, из-под рукава выглядывает шрам. Тени под глазами темнее, чем я помню.

Второй Атлас смотрит на первого.

– Что за хрень?

– Это самозванец, – говорит первый. – Наверное, в нем кровь оборотня.

– Это в тебе кровь оборотня! – Второй Атлас смотрит на двойника. – У тебя неправильные веснушки. На лбу слишком мало, а на шее совсем нет. – Он улыбается. – А еще ты не сможешь сделать вот так. – Он поднимает руку, и струя сжатого воздуха бьет в грудь первому Атласу, перебрасывая его через диван. – Давайте за мной, – говорит он нам.

За диваном раздается рык, и из-за него встает кто-то другой. Парень, лицо и тело которого растягиваются, съеживаются и меняют кожу. Одежда Чарохода растворяется в светло-сером сиянии, превращаясь в обычную футболку и джинсы. За пару секунд оборотень обзаводится новым лицом – все еще бледным, но длинным, с крючковатым носом и разными глазами: один в два раза больше другого. Я не знаю, настоящее ли это лицо или очередная маска, но желудок сжимается, когда он выхватывает из-за пояса жезл и стреляет в Атласа черным светом.

Атлас откатывается в сторону, черный свет взрывается, оставляя от семейной фотографии только пепел. Я слышал, что жезлы сильны так же, как и небожители, отдавшие для них кровь. Не хотел бы я столкнуться с небожителем, имеющим подобную силу, – или алхимиком, готовым превратить ее в оружие для других. Оборотень кидается к открытому окну, треск и звон бьют по ушам – он уходит по пожарной лестнице.

– Мы пришли отвести вас в убежище, – говорит Атлас.

– Кто «мы»? – спрашиваю я.