Сын за сына

София взяла стакан с полки, наполнила его водой из-под крана и отдала Антонии, которая разом выпила половину. Затем поставила стакан на стол перед собой и посмотрела в него, как будто там плавала вся ее история.

– В августе прошлого года я была первым следователем, кто оказался в «Трастене» после выстрелов и убийств, – начала она. – Я расследовала дело, ни к чему не пришла. Уже довольно давно меня заменили. Дело передали Майлзу.

Она мимоходом показала на него и продолжила рассказ. О том, как Ингмарссона посадили на должность, чтобы тот ничего не делал, как она продолжала искать, не находя ответы, а только новые вопросы. О том, как через некоторое время она посмотрела на дело шире, вышла за рамки и взяла в оборот полицейских, расследовавших убийство Гусмана. Там тоже ничего. А потом как удача пришла с неожиданной стороны – от стокгольмского бандита по имени Хокан Зивкович, который дал ей довольно бесполезную информацию, но упомянул Ларса Винге как человека, на которого стоит обратить внимание. О том, как все это привело к банковской ячейке и сумке, стоящей сейчас перед ними. А потом о покушении Томми на Майлза и что ей с Ингмарссоном пришлось скрыться. О том, как они связались с Софией с помощью салфетки, найденной у нее в квартире.

– А теперь мы сидим тут, – подвела итог Антония.

София показала на сумку Ларса Винге.

– Пожалуйста, можете задавать вопросы, – спокойно сказала она.

* * *

Томми лежал на животе на сырой земле, приложив к глазам бинокль. Рядом с ним – Уве с ружьем, оснащенным оптическим прицелом. Дул ветер с моросью, холодно и сыро одновременно, видимость плохая. Дания, гребаная страна…

С помощью бинокля Томми мог заглянуть в старую кухню. Внутри – четверо. София Бринкман и здоровый гад на стуле у стены. Он продолжал осмотр: за столом сидела Антония Миллер; рядом с ней, спиной к нему, – мужчина… Не может быть. Мужчина повернул голову.

Профиль…

Никаких сомнений, ни малейших. Майлз, мать его, Ингмарссон, воскресший из мертвых…

– Ты видишь то, что вижу я? – пробормотал Томми.

– Четверых, – ответил Уве.

– Видишь мужчину у стола?

Нигерсон некоторое время смотрел в бинокль.

– Да, – вяло сказал он.

– Ты не умеешь топить людей, Уве.

– Ты меня ранишь, Томми, – грустно произнес тот.

– Можешь взять обоих?

– Возможно, – ответил Уве.

– Возможно?

– Кто важнее?

Томми задумался. Антония Миллер. Она двигатель всего дела, больше всех знает, разбирается в ситуации; она должна умереть в первую очередь. Поэтому он здесь. Но с другой стороны… Майлз…

– Давай, Томми, ты клиент. Говори, как ты хочешь.

* * *

Антония словно плыла на облаке. Она наслаждалась, слушала, понимала. Теперь перед ней открылась вся картина. Убийство в «Трастене» – каждый шаг, каждое слово, каждая деталь. София и Михаил дали ей все. Антония видела перед собой полное развитие событий: кто был там, что они говорили и делали. Убийства, как они совершались и кем. Все ее расследование, которое она так и не смогла довести до конца, проигрывалось у нее перед глазами, на все вопросы были получены ответы. Лица, которые она видела лишь на бумаге, ожили и начали говорить с ней. И помимо «Трастена» – коррумпированные Гунилла Страндберг с братом, прослушка Софии, ее причастность… Непричастность. Антония жадно впитывала всё.

– Винге? – спросила она.

София убрала со лба волосы.

– Он следил за мной, фотографии сделаны им. Он стал слишком наглым. Потом мы поймали его. Он заговорил, рассказал, что Гунилла и ее коллеги коррумпированы. Утверждал, что они убили его девушку…

– И поэтому он застрелил Гуниллу, а после и себя? – спросила Антония.

София не раздумывала.

– Может, и нет.

– Почему?

– Винге был необычным, – ответила София.

– Необычным? В чем?

– Он был сломан, одержим в каком-то разрушительном смысле.

– И такие люди не совершают самоубийства?

София не ответила.

– Там должно было быть третье лицо, – сказала Антония. – Кто-то, кто все знал.

– Томми Янссон, – вставил Майлз.

– Шеф в Управлении. Близкий друг Гуниллы Страндберг, – пояснила Антония. – От него-то мы и прячемся. Его-то мы и должны поймать…

Мысль оборвалась. Голова нуждалась в отдыхе, а размышления в упорядоченности.

София смахнула с лица усталость.

– Как вы себя чувствуете? – спросила Антония.

– Как я себя чувствую?

– Да, как вы себя чувствуете?

– Не знаю, что ответить, – произнесла она с легкой улыбкой.

– Ваш сын… Вы упомянули, что вам нужна помощь в поисках сына?

У нее за спиной разбилось окно. Пуля, попав в шею Антонии, разорвала сонную артерию.

Миллер упала со стула, из нее хлестала кровь. Она умерла мгновенно.

Последовали еще выстрелы; пули разносили другие окна на кухне и попадали в стены. На полках разбивались стаканы и тарелки, разлетались вместе с древесиной и лаком.

Все залегли – Михаил и София на пол, Майлз на тело Антонии, защищая ее и обхватив шею рукой. Кровь лилась между его пальцами, густая и темная.

Асмаров дал Софии табельное оружие Антонии и пошел наверх.

– Позаботься о Лотаре, – сказала ему вслед София.

Она подползла к Майлзу, взяла его за руку, сильно сжала. Он посмотрел ей в глаза.