Сыновья

На вокзале Томский гарнизон готовился покидать город. Эшелоны, готовые к отправке, оцепила охрана. Личный состав подразделений, отправляющихся сегодня на Ачинск, построили на площади у вокзала станции Томск-1. Сделали перекличку, определили каждому подразделению номера эшелонов и номера вагонов, напомнили порядок поведения военнослужащих при перевозках по железной дороге и предупредили, что опоздание на поезд будет считаться дезертирством и караться по закону военного времени. В конце речи комендант сказал:

– Я прошу быть бдительными! Партизаны взрывают мосты, железнодорожные пути, пускают под откос поезда, воинские платформы с оружием и боеприпасами. Впереди вас мы пускаем маленькую «овечку» с тремя платформами с песком для контроля за состоянием железнодорожных путей. Дай Бог, вам удачи и благополучия!

Сотников и Фильберт нашли штабной вагон, оставили в купе саквояжи и вышли в тамбур покурить. Дверные стёкла затянул мороз, пахло керосином от горящей в тамбуре лампы. Александр Фильберт подышал на окно, чуть оттаяла изморозь, и он поцарапал пальцем. Через стекло пробивался сумеречный свет. Затихли суета, голоса солдат и казаков. Послышались удары перронного колокола. Просипел паровозный свисток, и поезд медленно тронулся с места.

– Кажется, поехали! – сказал Сотников, запахивая полушубок. – Пойдём в купе, здесь зябко.

В купе с ними были два сотника из Войскового казачьего управления. Чтобы скоротать время, сыграли в карты, а затем легли отдыхать. Трое суток из-за перегрузки дороги шёл эшелон до Ачинска. На остановках менялись машинисты, бункеровались паровозы углём, заправлялись водой, очищались топки от шлака. Офицеры штаба ходили проверять караулы на платформах с боеприпасами и артиллерийскими орудиями. Уже курили прямо в купе, здесь же раскладывали сухой паёк и, по-солдатски скоро, уплетали надоевшую за дорогу скудную пищу.

Александр Сотников читал книгу, Фильберт спал, подложив под голову папаху хорунжего. Когда просыпался, спрашивал, где находимся, и потом снова закрывал глаза.

– Спи спокойно, Сашок! В Ачинске будем завтра утром! – повторял ему не раз Сотников. Он чувствовал, его друг чем-то надломлен: то ли расставанием с родными, то ли страхом перед предстоящими испытаниями. Он понимал, тот не спит, а, чтобы пережить душевные тревоги, пытается уснуть. Но из-за дум не удавалось! И он ворочался с боку на бок, курил, несколько раз доставал из кобуры револьвер, висящей на ремне портупеи, пил из термоса чай и снова ложился. Никто не знал, о чём думал молодой офицер накануне прихода воинского эшелона в Ачинск.

Утром его разбудил умытый, чисто выбритый Александр Сотников. Свеж, подтянут, словно и не было изнурительного трёхсуточного пути.

– Ты, Сашок, завтракай один! Я схожу на пару часов к брату и к отъезду вернусь.

Он надел поверх полушубка портупею, поправил кобуру и затянул ремень.

– Не скучай! Я мигом! Смотри, не оставляй револьвер, если будешь выходить на улицу!

Станция Ачинск и город, казалось, задыхались от прибывающих эшелонов. Запасные пути забиты составами, и лишь первый путь свободен для прохода пассажирских поездов. В воинских эшелонах ржали застоявшиеся кони. Снег на путях пожелтел от солдатской мочи. У паровозной колонки с нижним подвижным раструбом, похожим на длинную торбу для кормки лошадей, в очередь выстроились локомотивы для заправки водой, а на высокой насыпи паровозы сбрасывали дымящуюся золу. Парил и шипел снег, присыпанный горячим шлаком. Машинисты с метровыми ключами в руках подтягивали гайки, проверяли наличие песка в тормозных баках. Все стремились побыстрей покинуть узловую станцию, где железнодорожники не очень привечали армию Колчака, где часто совершались диверсии, хищения из вагонов. А город кишел жульём, бандитами, шулерами.

Александр Сотников стоял на перроне, курил и наблюдал за станционной жизнью. Шипели, посвистывали паром, проверяли тормоза паровозы, готовясь к дальнейшему движению к Красноярску. Солдаты и казаки, имея запас времени, уходили в город, с завистью поглядывали на витрину станционного буфета, где красовались бутылки с водкой и вином. На период прохождения воинских эшелонов станционные буфеты, рестораны закрывались, чтобы не допустить пьянства среди отступающих подразделений. Извозчики были нарасхват. Солдаты уезжали в город за водкой. Александр выстоял в очереди минут тридцать, но в пролётку сел один и сказал:

– Третий участок уездного суда!

Брата он застал на службе. Обнялись.

– Заходи, посмотри, где я служу теперь Фемиде! – пригласил Киприян Александра. – На Дальнем Востоке было спокойнее. Амурская область небольшая, сёл немного, населения тоже. Перспективы служебной никакой. Можно заведующим участком просидеть всю жизнь. Природа там богаче, чем здесь. Охота, рыбалка. В земле всё растёт. Но из-за редкой судебной практики можно забыть, что знал. Поехали ко мне домой, пообедаем.

Ехали на тарантасе через центр города.

– Сегодня вроде не воскресенье, а людей на улицах, как в праздник! – сказал Александр.