Сыны Дуба (ЛП)

Смокер помедлил, глубоко затянулся трубкой, и Фаллион добавил: — Миррима разозлится. Я знаю. Она будет злиться на нас обоих. Но я готов рискнуть.

Смокер улыбнулся. — Я не боюсь ее, — сказал он на своем густом пиджине. Глаза его вдруг вспыхнули, словно внутренним светом. Но есть ли опасность, если я буду учить тебя? И еще большая опасность, если я не буду учить

Было ясно, что Фаллион станет его учеником.

Смокер глубоко вдохнул, выпустил немного дыма, подняв его в воздух, и сказал: Небольшой огонь, его легче контролировать. Дым иногда легче огня. Ты попробуй придать форму.

Итак, Фаллион начал свои уроки в украденные моменты. Фаллион попробовал превратить клубы дыма в формы рыб или чаек. Он пытался представить формы, шепча заклинания; он пытался заставить дым силой мысли. Он пытался подчинить свою волю. Но час за часом Фаллион обнаруживал, что у него нет к этому способностей.

— Оно придет, — заверил его Смокер. Нужно принести жертву огню. Надо что-нибудь сжечь. Но на корабле недостаточно дров. Ждем. Может быть, устроить огромный пожар на острове. Ждем.

Так что они просто разговаривали. Иногда они говорили о том, как служить Огню, и Смокер рассказывал Фаллиону о некоторых тайных способностях, о которых он слышал. Некоторые ткачи пламени стали настолько искусными в ощущении тепла, что научились видеть его, как если бы их глаза внезапно почувствовали новые цвета в спектре. — Мы все пламенные создания, — заверил Смокер, — если бы у нас были глаза, чтобы видеть.

Фаллион многому научился в этих беседах, но столь же часто он обнаруживал, что уроки становились полной неожиданностью в ходе обычных разговоров. Так он пришел к тому, что считал довольно эзотерическим. Почему дети, рожденные сейчас, отличаются от тех, кто родился до войны?

Фэллион не ожидал ответа, но Смокер откинулся назад и затянулся своей трубкой. В мире не было равновесия, — сказал он наконец, дым выходил из его рта. Теперь наступает великая гармония.

Как это вышло из равновесия? – вслух задумался Фаллион.

Одна Истинная Повелительница Зла стремилась сделать это своим. Эта проблема. Единый Мир, Великое Древо, даже Один Истинный Повелитель Зла — все разрушилось. Все сломано и искривлено.

Фаллион знал легенды. Он научился им у Ваггита и других. Но он никогда не думал, что живет во времена легенд. Но почему наш мир меняется сейчас?

Смокер покачал головой, как бы говоря: Некоторые вещи не известны даже волшебникам. Но потом он затянулся своей трубкой, и в конце концов, когда угли разгорелись, казалось, его глаза загорелись вдохновением, и он сказал: Кто-то исправляет мир.

Прямо сейчас? – спросил Фаллион. Кто-то это чинит? Откуда вы знаете? Все знали, что мир изменился, когда его отец победил разбойников. Но мало кто, похоже, заметил, что ситуация все еще меняется.

Много сил заключено в Огне. Не всех уничтожить. Смокер выдохнул, а Фэллион изо всех сил пытался что-то сделать из образовавшегося дыма. Смокер продолжил. Свет. Великая сила в свете — Смокер несколько раз затянулся своей трубкой, пока чаша не засияла ярким светом. Весь мир — тень, иллюзия. Земля, деревья, трава, небо. Но свет пронзает тень, показывает нам настоящее.

Так может ли он научить нас чему-то новому?

— Иногда, — признал Смокер, — как сейчас. Огненный шепот: В сердце мира живет волшебник. Насколько я знаю, кто-то это меняет. Иногда свет показывает далекое будущее. Но в основном это имеет смысл. Это пронзает иллюзию. Смотреть.

Это то, чего Фаллион хотел сейчас больше всего в своем жизненном понимании. Ему казалось, что все вокруг него скрыто. На корабле были локусы. Смокер сказал ему об этом. Но никто из них не знал, куда. Был ли такой в Капитане Сталкере? Фаллиону нравился этот человек, но он не доверял ему полностью. Возможно, именно этого локус и хотел бы — чтобы это понравилось Фаллиону. Но Фаллиону хотелось проникнуть сквозь иллюзии, заглянуть в человеческие сердца, и поэтому он с нетерпением подошел ближе.

Смокер разжигал огонь в своей трубке, и они вместе долго вглядывались в чашу, наблюдая, как угли то желтеют, то оранжевеют, затем покрываются черной коркой, а огненные черви, казалось, проедают их насквозь.

В свете есть понимание. Ты, существо света, тебя тянет к Огню. Но почему бы тебе не прикоснуться к Огню, не использовать Огонь, позволить ему коснуться тебя?

Фаллион покачал головой, задаваясь вопросом, желая знать, как он может раскрыть силы, спрятанные внутри него.

Я боюсь, — признался он себе. Я боюсь, что мне будет больно.

Внезапно чаша трубки вспыхнула сама собой.

— Вы скрываете свет, — сказал Смокер, — глубоко внутри. Ты не выпусти это наружу. Но когда страх уйдет, когда желание запылает, как эта чаша, вы станете едины с огнем.

Как ты пылаешь? – спросил Фаллион.

— Множество способов, — сказал Смокер. Страсть. Любовь, отчаяние, надежда. Все желания могут привести вас к власти. Ярость. Ярость проще всего. Пусть ярость нарастает. Должно бушевать как ад. Это высвободит в тебе огонь.

Фаллион задумался. В море кричала чайка.

Он, должно быть, заблудился, — подумал Фэллион.