Сыны Всевышнего (СИ)

Пока секретарша ловко составляла на стол теснившиеся на её подносе предметы сервировки, он воспользовался паузой, чтобы осмотреться. Это не офис. Это кабинет царского министра. Антикварная мебель, бронзовые люстры на украшенном лепниной потолке, картины на стенах – в очень скромных рамах, но от этого не менее ценные. И множество книг – на английском, немецком, ну и, само собой, на русском. Ровные корешки фолиантов, сдержанно блистающих золотым тиснением: исследования по римскому праву, своды законов, монографии по истории юриспруденции… И, наконец, сам хозяин кабинета. Роман во все глаза глядел на Андрея Константиновича и удивлялся, как это он умудряется не выглядеть глупо, будучи таким франтом: почему костюм с иголочки не делает его похожим на манекен, а обилие украшений – пародией на графа Калиостро.

Руднев не мешал гостю знакомиться с обстановкой своего кабинета. Он, как и предполагалось, абсолютно не заинтересовался тем свёртком, который принёс ему сын бывшего однокурсника. Зато очень внимательно, прищурившись, смотрел на самого Романа.

– Я вчера весь вечер размышлял над твоей просьбой, – неожиданно просто сказал он. Вот так вот огорошил безо всяких предисловий. «Просьбой?! С каких пор робкие невысказанные надежды стали именоваться просьбами?». – Я не беру учеников.

Роман замер, потом нервно отодвинул от себя чашку, порываясь встать.

– Я не закончил, – усмехнулся Андрей Константинович. – Мне, как я уже сказал, не нужен ученик – у меня нет ни желания, ни сил этим заниматься. Да и фантазии такой, честно говоря, у меня никогда не было. Но мне нужен… помощник. Согласись, что ничто, кроме практики, не может обнаружить наших действительно слабых мест, и только она даёт возможность отточить своё мастерство. Мы можем договориться так: ты выполняешь мои поручения, я помогаю тебе советами. Такой вариант тебя устроит?

– Почему Вы думаете, что я в состоянии справиться с Вашими поручениями? – Роман хотел конкретизировать свои сомнения, но запнулся.

– Потому что я не слепой, – снова усмехнулся Руднев. – Расскажешь мне – что там? Не открывая… – он с улыбкой подтолкнул в его сторону ничем не примечательный конверт в обход расставленных на столе чашек и вазочек.

Экзамен? Ладно. С абсолютно непроницаемым лицом Роман взял конверт, подержал между ладонями, затем положил его перед собой на стол и сверху накрыл рукой. Прядь тёмных волос упала на его прочерченный вертикальной складкой лоб.

– Там фотография, – уверенно заговорил он, сосредоточенно глядя куда-то в пространство. – Мужчина. Средних лет. Тёмные волосы. Не очень высокий. Белые кроссовки, джинсы и спортивная куртка. Красная. Вокруг скалы, сосны. Сзади вода: то ли море, то ли озеро… Здесь ещё деньги лежат. Довольно крупная сумма. Это не рубли. Доллары – купюры зелёные. Я вижу человека, который даёт Вам этот конверт – здесь, в этом кабинете: плешивый, пузатый дяденька лет пятидесяти. (Руднев с трудом сдержал улыбку). Мужчина на фотографии моложе. Это его партнёр по бизнесу. Он хочет, чтобы Вы…

– Достаточно, – спокойно прервал его Руднев, протягивая руку за конвертом.

Роман выпрямился и настороженно посмотрел ему прямо в глаза.

– Ты молодец, – успокоил его Андрей Константинович. – Всё сказал абсолютно верно. И понял всё правильно, – негромко добавил он. – Пей кофе – остынет…

Боясь сказать в ответ что-нибудь лишнее, из-за чего всё пойдёт не так, Роман, согревая пальцы, взял чашку обеими руками, и одним глотком быстро допил горькую жидкость.

– Переверни чашку на блюдце. Кверху дном, – предложил пристально следивший за ним Руднев. – Уверен, ты не подозреваешь, сколько пользы можно извлечь из твоей любви к кофе.

Вот тут-то Роман и забыл обо всём. Руднев оказался вовсе не снобом. Он быстро развеселил Романа предсказаниями о грядущих контрольных, найдя вполне достоверные толкования тем знакам, в которые сложились подтёки на стенках его чашки. И даже почти убедил его, что в кофейных разводах отчётливо видна цифра «пять», обозначающая оценку, которую он несомненно за них получит. Роман хохотал, как сумасшедший. И не переставал улыбаться, когда Руднев объяснил, что важны не символы, сверхъестественным образом явленные в кофейной гуще, а способность использовать насыщенный информацией предмет, как вход в человека. Потом плавно перешёл на гадание по руке и, глянув вскользь на ладонь Романа, сделал несколько очень точных замечаний о его жизни. Рассказал много занимательного о знаках, толковании снов и гипнозе. Причём, получалось как-то так, что он касался в разговоре именно тех предметов, которые Роману больше всего хотелось прояснить. Благодаря чему вся беседа с Рудневым превращалась в одно сплошное открытие и дарила приятное ощущение вдохновенного полёта в неизведанное.

Их увлекательное общение было прервано секретаршей, которая сообщила об ожидающем в приёмной клиенте. Заметив, с какой досадой Роман поморщился, поняв, что его сейчас выставят за порог, Руднев усмехнулся и, задумчиво очертив взглядом контуры его чеканного профиля, вдруг предложил:

– А ты заставь его уйти. Сможешь?