Сыщик Вийт и его невероятные расследования

Студент заорал, попыталась схватить дедуктивиста за рубаху, но было поздно.

Сыскной надзиратель Вийт и его верный помощник Фирс прыгнули с парапета в Лугу…

Сыщик Вийт и дело о скрипичном футляре,

или Глава 5, в которой загадочный господин заносит футляр от скрипки на борт самого роскошного дирижабля современности, бесследно исчезает документ чрезвычайной секретности, а таинственная барышня, которой никто не видел, просит капитана о помощи. Впрочем, среди пассажиров находится дедуктивист Вийт!

Бурля и шипя, вскипала паромобилями площадь перед Северным Вокзалом. Кучера брумовских кабриолетов пронзительными голосами зазывали клиентов. Водители общественных омнибусов пели чарующие баркаролы, объявляя тем самым маршруты следования. Подобно сокрушительным волнам океанских бурь, бились толпы путешественников об остановки междугородных carosse de diligence[26]

. Их души, утомлённые беспрестанной суетой блистательного города, гнало из Володимира некое неспокойствие, которое в разговорах с супругами они звали врождённой натурофилией.

Ветрана Петровна в пелеринке, легкомысленном платье, едва покрывавшем её башмачки, коротких ажурных перчаточках и шляпке schute[27], выпорхнула из пролётки и остановилась подле, скромно потупившись, как и полагается благовоспитанной девице. Из экипажа одна за другой чинно спустились ещё три барышни, а за ними – строгая немка, что уже более года надзирала за их воскресными занятиями декламацией и театральным искусством.

Позади притормозил паромобиль детектива Вийта. Шофёр Фирс, друг и помощник сыщика, ловко спрыгнул со своего нашеста и распахнул пассажирскую дверцу. Немедля на землю ступил сам Ронислав Вакулович.

Ветрана Петровна стрельнула глазами на надзирательницу и боковыми шагами отступила к детективу. Вийт и Фирс, оба делая вид, что смотрят в другую сторону, как бы невзначай сняли цилиндры.

– Благодарю за подарок на именины, – произнесла молодая графиня очаровательным голоском, тоже не оборачиваясь к мужчинам. – Но, право, не лучше ли было просто прислать поздравления в альбоме! Покупать для целого кружка билеты на дирижабль! Для пяти человек! Да ещё и от имени Музея раскопок и находок! Музея! – она прыснула со смеху, но тут же взяла себя в руки и приняла серьёзный вид. – Пусть даже наша постановка Менандра действительно достойна приза! И всё это лишь затем, чтобы я могла совершить эту прогулку!

– Надеюсь, – пожал плечами Вийт, – подарок вам по душе.

– О да! – улыбнулась Ветрана Петровна. – Однако же, цена даже одного билета на «Барсука», я слышала, непомерна. Папенька был бы против подобных подарков от малознакомого мужчины!

– Мы ему не скажем! – воскликнул Вийт.

Ветрана Петровна хмыкнула и хотела было что-то добавить, но тут фрау окинула своих воспитанниц ледяным взором и проскрипела:

– Mädchen, mir folgen, bitte![28] – и направилась к входу.

Молодая графиня сразу же смешалась со своими подругами.

Барышни, щебеча, кучкой двинулись за надзирательницей. Ливрейный слуга отворил перед ними дверь.

На голубом небе светило яркое солнце, лёгкий ветерок нёс запахи пара и золы, угольная пыль стелилась по брусчатке. В Володимире начинался очередной чудесный день.

– А ведь цена действительно непомерна, – с равнодушным видом произнёс Фирс.

– Что ж, – пожал плечами Вийт, – в этом месяце постарайся паромобиль не разбивать. И шампанского мы некоторое время покупать не будем. Ветчину, впрочем, тоже.

Тот же ливрейный слуга отворил перед дедуктивистом и его помощником дверь, и друзья вышли на перрон «Барсука», самого дорогого, самого роскошного, самого великолепного прогулочного дирижабля, когда-либо поднимавшегося в воздух.

Terminale[29] была бесподобна. Сверкала сталь. Пар укутывал белёсой мглой устремлённые вверх мощные чугунные конструкции. В многочисленных механизмах вращались посверкивавшие медные шестерни, каждая размером с экипаж. Тонувшая в вышине изящная крыша скрывала от пассажиров и причальную мачту, и стыковочный узел, и guide-ropes[30]. Впрочем, и сам корабль она также скрывала! В terminale поражённые воздухопутешественники выходили к чему-то огромному, безразмерному, циклопическому, чему-то, что человек не мог охватить взглядом, что тянулось и тянулось, вправо, влево, ввысь! И то была лишь гондола «Барсука». Если она казалась исполинской, то каков же был дирижабль, поднимавший её в воздух!

Путь к посадочному трапу устилала яркая ковровая дорожка, на которую не смели ступить ни носильщики, ни разносчики газет, ни цветочницы, ни просто любопытствующие.

Фирс передал было Вийту для предъявления билет, но стюард в строгом мундире, казалось, оскорбился одним лишь этим намерением.