Сыщик Вийт и его невероятные расследования

– Что вы, господин барон! – воскликнул он, склоняя голову. – Ждём вас! – он пригласил товарищей войти, а сам зашагал чуть впереди. На его место у трапа незамедлительно встал другой стюард. – Желаете пройти в общий салон, салон курительный, салон танцевальный? Возможно, в кафе или сразу ресторан? Завезли отличнейшие truffe noire du Périgord![31] В библиотеку? Есть редкое издание господина Pierre Hyacinthe Azaïs![32] Может, на прогулочную палубу? Или в гимнастический атриум? Наша прогулка займёт шесть часов, вы успеете побывать всюду!

Впереди знакомая стайка девушек входила как раз в общий салон.

– Туда! – решил сыскной надзиратель, и стюард немедленно сделал приглашающий жест.

Их встретили красное дерево, хрусталь, золото и резная мебель. Струнный квартет исполнял что-то лёгкое, из Моцарта. Внешняя стена была стеклянной, и через неё виднелся перрон. Несколько гостей в салоне при появлении новичков приподнялись, чтобы кивнуть.

Ветрана Петровна со своими подругами рассаживались в креслах à la Percier et Fontaine[33]. Впрочем, возможно, это и были кресла Percier et Fontaine. Вокруг барышень крутился такой же стюард.

– Прошу, прошу! – говорил сопровождавший Вийта и Фирса служащий, подводя их к одному из столиков. – Отсюда вам будет удобно наблюдать и за отправлением, и за самим полётом. Желаете шампанского?

Вийт замялся, но кивнул, и служитель в то же мгновение исчез, чтобы через несколько секунд появиться с бутылкой Salon Blanc De Blancs Le Mesnil-Sur-Oger[34] в ведёрке с влажными полотенцами.

– Все защитные крышки уже сняты, – говорил служитель, разливая вино. – Как раз идёт закачка l’hélium в нижние баллонеты и l’hydrogène[35] – в верхние. У нас дирижабль жёсткой конструкции, так что его форма и размер не зависят от количества газа во внутренних ёмкостях. Пожарные взлёт уже разрешили. Погодники и полиция – тоже. Звук, который вы, я надеюсь, не слышите, – это прогревающиеся импеллеры. Конечно, на паровой тяге с обогащённой угольной пылью в качестве горючего! Винты установлены на машинной гондоле, вам не помешают. Экипаж взошёл на борт около часу назад, и мы уже получили journal de bord[36]. Таким образом, взлёт – по расписанию. Может, кофе?

Несколько растерявшиеся друзья переглянулись.

– Пожалуй, – всё с тем же равнодушием произнёс Фирс. – Le café à l’avignonnaise, s’il vous plait[37].

– Cette minute[38], – бодро откликнулся служитель и исчез.

– Что ж, – пробормотал Вийт, пытаясь разглядеть, куда он убежал, – по крайней мере, мы знаем, что где-то здесь есть ещё и машинная гондола…

В салон продолжали входить новые пассажиры. Блеск золота и бриллиантов слепил.

– Дамы и господа, я капитан Ясенецкий герба Корнич, – объявил появившийся в двери статный мужчина, будто сошедший с рисунков в модных журналах о дирижаблистах. Усы его лихо топорщились. Девушки, включая Ветрану Петровну, уставились на него заворожённым взглядом, что заставило Вийта заёрзать в кресле. – Взлёт через пять минут. Паровой телеграф с момента отрыва от земли и до посадки работать не будет. На высоте в целях безопасности прошу сильно из окон не высовываться, а если вы всё же соблаговолите это сделать, умоляю соблюдать превеликую осторожность. В остальном, я надеюсь, вы не почувствуете никаких неудобств. Когда мы наберём высоту, милости просим любопытствующих на мостик! Я продемонстрирую управление судном! Хорошего дня!

Он осмотрел салон, проверяя, нет ли у пассажиров вопросов, заметил опустевший бокал у одной из сидевших неподалёку дам и немедленно подхватил бутылку, чтобы долить шампанского. Рядом тут же встал официант, но командир корабля не пожелал принять от него помощь, чем вогнал бедного юношу в краску. Убедившись, что всё в порядке, капитан кивнул пассажирам, одёрнул на себе мундир и исчез в следующем салоне, чтобы и там повторить своё незамысловатое объявление.

Вийт повернулся было к Фирсу, чтобы сказать что-то ядовитое по поводу летуна, но тут нечто совершенно неожиданное привлекло его внимание. На трапе появилось около полудюжины одинаковых мужчин. Они были разной внешности, но сходной подтянутости, гладко бритые, с серебрящимися сединой висками, в платье единообразного покроя, хоть и от многих портных. Новые пассажиры старательно избегали глядеть друг на друга. Они не маршировали, о нет, но шли так, что казалось, будто маршируют.

Вийт и Фирс переглянулись.

Следом за первой потянулась и вторая группа мужчин. Таких же, хоть и выглядели они совсем по-иному. У них были усы – все пышной «щёточкой», платье отличалось ещё более строгим покроем, а седина не ограничивалась лишь висками. Один из них, маршировавший в плотном окружении своих собратьев, нёс странной формы футляр, в котором Вийт не без удивления узнал формы скрипки.