Сыщик Вийт и его невероятные расследования

– Для официального оглашения, – всё тем же своим обычным бесцветным голосом откликнулся пергаментный человек. – Это обычная практика, после смерти прошло десять дней.

– Понятно, – кивнул Вийт. – Я могу взглянуть на это завещание?

– Нет, – не меняя тона, ответил нотариус. – Оно исчезло.

– Что? – ошеломлённо вскрикнул Вийт, замерев. – Исчезло? Документ пропал?

– Именно так, – подтвердил мэтр. Выражение его лица не изменилось. – Как и Айка.

– Вы… – Ронислав Вакулович не мог подобрать слов. – Вы уверены?

– Да, – со спокойствием механического устройства кивнул мэтр. – Мною проверено содержимое моего хранилища. Всё в наличии, нет только последней воли Зореми́ра Ду́зевича. Ваш сыскной коллега даже составил по этому поводу отдельный протокол!

– Я же говорил, мы здесь давно сидим! – не удержался Панкрат Надмирович. – Вон, даже проверку сделать успели!

– Когда завещание видели в последний раз? – детектив несколько растерялся.

– Девять или десять дней назад, – отозвался Мартино. – Я только услышал о смерти Добанчука, был в хранилище по другим делам и решил взглянуть, всё ли в порядке. Завещание лежало на месте, в папке с другими бумагами покойного.

Вийт хмыкнул и покачал головой. Потом, вздохнув, продолжил обход хранилищ.

Ветр, не утерпев, воскликнул:

– Что было в пропавшем документе? Кто всё наследовал? Кто был обделён? – и увидев, что нотариус молчит, вскричал: – Ну, говорите же!

Сыскной надзиратель бросил на турка сердитый взгляд.

– Позвольте мне здесь задавать вопросы, господин ученик! – буркнул он. Потом кивнул нотариусу. – Что было в завещании?

Мартино замялся.

– Согласно своду законов и уложений…

– Да полноте, мэтр! – откликнулся старший из молодых людей, которых представили как детей фабриканта. – Батюшка не скрывал содержание своей последней воли. Мы все знаем! Даже дворня знает!

– Как пожелаете, Потап Зоремирович, – без эмоций согласился Мартино. – Я не помню деталей, документ составлялся много лет назад, но в общих чертах всё имущество должно быть разделено в равных частях между всеми тремя детьми.

Вийт не успел открыть рта, как Ветр вновь воскликнул:

– А что произойдёт с наследством теперь, когда завещание пропало?

Тут уж сыскной надзиратель вспылил не на шутку.

– Господин эфенди! – разъярённо закричал он. – Я буду вынужден принять меры! Я напишу султану! Ваше поведение непозволительно, возмутительно и не по чину!

Турок стоял с опущенной головой, но выражение его глаз не изменилось.

Вийт вздохнул и махнул рукой.

– Согласно закону, в случае отсутствия завещания всё имущество должно быть разделено в равных частях между всеми наследниками, то есть в данном случае между тремя детьми покойного, – произнёс мэтр Мартино.

– Вы хотите сказать, что от исчезновения последней воли покойного ничего не меняется? – пробормотал дедуктивист.

– Ничего не меняется, – с равнодушием анаконды проскрипел пергаментный человек. – Конечно, завещание – это всегда сложный документ со множеством пожеланий. Детали, которые обывателю кажутся мелочами, могли быть важны для усопшего. Наверняка господин Добанчук хотел раздать слугам по пятёрке или даже десятке. Или вот, я помню, было в тексте что-то про то, какого цвета должно быть подвенечное платье у его дочери, Божеславы Зоремировны. Было ещё много чего – страниц сто, не меньше. Ныне с исчезновением последней воли все эти детали утеряны. Но распределение имущества между наследниками действительно остаётся тем же. Каждый должен был получить по трети и получит по трети.

– Какой же смысл в исчезновении документа? – задумчиво спросил турок.

В тишине банковского хранилища его голос услышали все.

– А какой смысл в исчезновении несчастного юноши? – бурк-нул Кутюк.

Вийт завершил свой обход шкафов. Дёрнул ручку последнего хранилища, убедился, что оно, как и остальные, заперто, и повернулся к присутствующим:

– Ну и что всё это значит?..

Хранилище мэтра Мартино было кубом размерами с обычный шкаф в половину высоты. В отверстии замка торчал ключ. Внутри виднелись полки с аккуратно разложенными скоросшивателями, коробками и связками бумаг – всё пронумеровано, всё перетянуто верёвочками и опечатано сургучом.

Вийт потерял к хранилищу интерес и двинулся было дальше, но Фирс кашлянул и даже сделал навстречу шаг. Сыщик недовольно взглянул на своего истопника, поморщился, вернулся.

– Где находился пропавший документ? – буркнул он.

Мэтр Мартино вытащил из стопки толстую канцелярскую папку, а из неё – папку потоньше, ныне пустую. На обложке красовалась надпись: «Г-нъ Добанчукъ, завѣщаніе».

– Зажигалка! – произнёс Фирс и, поклонившись, протянул детективу неизвестно откуда взявшуюся золотую безделушку.

– Выбрось эту негодную штуку! – раздражённо прошипел сыщик. – Серные палочки давай!

В другой руке Фирса появился искомый мешочек.

Подсвечивая огнём, приподнимая, а то и вытаскивая бумаги, Вийт ощупал стенки, дно и потолок хранилища. Всё было вполне обычным.

Детектив проверил нижние поверхности полок. Ничего к ним снизу прикреплено не было.