Т. 09 Свободное владение Фарнхэма

— Ого! Значит, я в любом случае папа, — Гамильтон выстрелил по силуэту, на мгновение мелькнувшему в дверях; послышался визг, и силуэт исчез. — Паршиво, — пожаловался Феликс, — должно быть, теряю зрение, — он выстрелил в пол перед дверью, заставив пулю рикошетировать дальше, в комнату; затем повторил то же с дверью Мордана. — Это научит их держать головы пониже. Но послушайте, Клод, будь у вас выбор, что бы вы предпочли: чтобы ваши планы относительно моего гипотетического отпрыска были с гарантией осуществлены ценой нашей общей смерти или чтобы мы выжили и начали все сызнова?

Мордан задумался.

— Пожалуй, я предпочел бы доказать вам свою правоту. Боюсь, что роль мученика мне не подходит.

— Так я и думал.

— Феликс, — крикнул Мордан некоторое время спустя, — похоже, они стали намеренно провоцировать наш огонь. То, во что я стрелял последний раз, определенно не было лицом.

— Полагаю, вы правы. Последние раза два я не мог промахнуться.

— Сколько зарядов у вас осталось?

Гамильтону не надо было считать — он знал, и это его беспокоило. Когда он отправился в Дом Волчицы, у него было четыре обоймы — три в гнездах пояса и одна в пистолете. Сейчас в пистолете была последняя, и он уже успел сделать два выстрела. Феликс поднял руку с растопыренными пальцами.

— А у вас?

— Примерно столько же. А ведь могя за время этого спарринга использовать не больше половины заряда… — какое-то мгновение арбитр размышлял. — Прикройте обе двери, Феликс.

Он быстро пополз по платформе туда, где женщины охраняли заднюю дверь. Марта услышала его и обернулась.

— Взгляните, шеф, — она протянула Мордану левую руку — две первых фаланги указательного пальца и кончик большого были срезаны и прижжены. — Вот беда, — пожаловалась она, — я никогда уже не смогу оперировать…

— Оперировать могут и ассистенты. Важна голова.

— Много вы в этом понимаете. Все они неуклюжие. Чудо еще, что одеваться сами умеют.

— Виноват. Сколько зарядов у вас осталось?

Картина и здесь была не лучше. Прежде всего, дамский бластер Филлис был всего на двадцать разрядов. Излучатели Мордана и Монро-Альфы были на пятьдесят, но отобранное у Клиффорда оружие израсходовало уже почти весь заряд. После того как Марта была ранена, Филлис отобрала у нее излучатель, чтобы воспользоваться им, когда боезапас ее собственного окончательно иссякнет. Мордан посоветовал ей стрелять поэкономнее и вернулся на свой пост.

— Что-нибудь произошло? — поинтересовался он у Феликса.

— Нет. А там?

Арбитр рассказал ему. Гамильтон присвистнул, не сводяглаз с дверей.

— Клод?

— Да, Феликс?

— Как вы думаете, выберемся мы отсюда?

— Нет, Феликс.

— Хм-м-м… Ну что ж, это была отличная вечеринка, — он помолчал и добавил: — Черт возьми, я не хочу умирать. По крайней мере — сейчас… Клод, мне тут пришла на ум еще одна шутка.

— Слушаю вас.

— Клод, в чем вы видите то единственное, что придает нашей жизни смысл…

подлинныйсмысл?

— Это вопрос, — отозвался Мордан, — на который я все время пытался вам ответить.

— Нет, нет. Я имею в виду сам вопрос.

— Тогда сформулируйте это почетче, — осторожно парировал арбитр.

— Сейчас. Единственной подлинной основой нашего существования могло бы быть знание, точноезнание того, что происходит с нами после смерти. Умираем ли мы полностью, умирая? Или нет?

— Хм-м-м… Даже если принять вашу точку зрения, то в чем же шутка?

— Шутка разыгрывается за мой счет. Или, скорее, за счет моего ребенка. Через несколько минут я, возможно, узнаю ответ. Но онне узнает. Он лежит там, позади нас, спит в одном из морозильников. И у меня не будет ни малейшей возможности рассказать ему этот ответ. А ведь как раз ему-то и необходимо это знать. Разве это не забавно?

— Если в вашем понимании это шутка, то лучше уж занимайтесь салонными фокусами, Феликс.

Гамильтон не без самодовольства пожал плечами.

— В некоторых кругах меня почитают заправским остряком, — похвалился он. — Иногда я сам поражаюсь… Идут!

На этот раз атака была организованной, нападающие веером развернулись от обеих дверей. Несколько секунд и Феликс, и Мордан были очень заняты; потом все кончилось.

— Кто-нибудь прорвался? — осведомился Гамильтон.

— Похоже, двое, — отозвался Мордан. — Прикройте лестницу, Феликс. Я буду отсюда следить за дверьми.

Арбитр не заботился о своей безопасности — такое решение было продиктовано тактикой. Глаз и рука Мордана были точны и быстры, но Гамильтон был моложе и сильнее. Лежа на животе, он наблюдал за лестницей — большая часть его тела была защищена при этом металлом платформы и стеллажей. С первым выстрелом Феликсу повезло — противник высунул голову, глядя в другую сторону. Феликс уложил его с дырой в затылке и оторванным лбом. Затем он поспешно сменил позицию. Однако пистолет его был пуст.

Второй противник быстро вскарабкался по лестнице. Феликс ударил его рукояткой пистолета и схватился врукопашную, стараясь вырвать бластер. Нападающий чуть было не стащил Гамильтона вниз, но тот изо всех сил рванул его голову назад; послышался хруст ломающейся кости, и мятежник обмяк.

Гамильтон вернулся к Мордану.

— Хорошо. Где оружие?