Т.1. Избранная лирика. Груди Тиресия. Гниющий чародей

Право же если бы мы жили в тысяча семьсот                                                                               шестидесятомЭто та самая дата Анна которую вы разобрали на                                                                                     каменной лавкеИ если бы к несчастью я оказался немцемНо к счастью оказался бы рядом с вамиМы бы тогда о любви болталиДвусмысленно и что ни слово по-французскиИ на моей руке повисаяВы бы страстно слушали как развешиваю словеса яРассуждая о Пифагоре а думая о кофеО том, что до него еще полчасаИ осень была бы такой же как наша точно такоюУвенчанная барбарисом и виноградной лозоюИ порой я склонялся бы взор потупив при видеЗнатных тучных и томных дамВ одиночестве по вечерам

Я сидел бы подолгу смакуяРюмку мальвазии или токаяИ надевал бы испанский наряд выбегаяНавстречу старой карете в которойПриезжала бы меня навещатьМоя испанская бабка отказавшаяся понимать                                                                             немецкую речьЯ писал бы вирши напичканные мифологиейО ваших грудках о сельской жизниО местных дамахИ поколачивал бы крестьян упрямыхО спины их трость ломаяИ любил бы слушать музыку ее заедаяВетчинойИ на чистом немецком я клялся бы вам утверждаяЧто невиновен когда бы меня вы засталиС рыжей служанкой

И на прогулке в черничном лесу заслужил бы                                                                           прощеньеИ тогда замурлыкал бы тихий припевА потом мы бы слушали с вами как между дерев                                с тихим шорохом в лес опускаются тени

ПРАЗДНИК

В сумрачной чаще сердца рог протрубилТам шла охота на ланей воспоминанийИ тогда я унес этот лес трубящий лес во мне растущий                    В гущу рощи

НОЧНОЕ

Ночное небо так над городом забылосьЧто сердце с жизнью в такт от нежности забилосьЖизнь город делает живым и что ни часВысвечивает тьму не утомляя глазПрельщают небеса свет улиц и витриныЗдесь дух и смертная материя едины

Любовь есть вечный дух и наша с миром связьИ умирает до конца не воплотясь

СПЕКТАКЛЬ^{24}

Как задник — лес и берега,День, близясь к вечеру, томится,Там Арлекина в пруд глядится,В траве раздевшись донага.Там Арлекин, спектакль затеяв,Сперва приветствует гостей —Волшебников и чародеев,Колдуний и богемских фей.Он ловко набивает цену,Вовсю жонглируя звездой,Покуда трижды бьет ногойПовешенный, и — свет на сцену!

ШАКУНТАЛА^{25}

Четыре звездочки во мрак

С небес полуночных слетели,Друг в друге отразившись, какМои глаза — в глазах газели.О, гордый повелитель мой,Оставь газель мою живой —Стрелой любовной вместо целиМеня пронзи у ног газели…

ЛА ГРЕНУЙЕР^{26}

Под берегом острова друг о дружкуБьются бортами пустые лодкиНынче не встретишьНи в будни ни по воскресным днямНи художников ни МопассанаЧто засучив рукава катали вдоль острова дам                     Пышногрудых и тупоголовыхАх лодочки-лодки как много печали тамПод берегом острова