Т.1. Избранная лирика. Груди Тиресия. Гниющий чародей

Помнится накануне четырнадцатого июляВо второй половине дня часам к четырем поближеЯ из дому вышел в надежде увидеть уличных                                                                              акробатовСмуглолицые от работы на свежем воздухеОни попадаются ныне куда как режеЧем когда-то в дни моей юности в прежнем ПарижеТеперь почти все они бродят где-то в провинцииЯ прошел до конца бульвар Сен-ЖерменИ на маленькой площади между церковью                  Сен-Жермен-де-Пре и памятником ДантонуЯ увидел уличных акробатовТолпа молчаливо стояла и безропотно выжидалаЯ нашел местечко откуда было все видноДве огромные тяжестиКак бельгийские города которые русский рабочий                                        из Лонгви приподнял над головойДве черные полые гири соединенные неподвижной                                                                                   рекой

Пальцы скатывающие сигарету что как жизнь                                                                       и горька и сладкаЗасаленные коврики лежали на мостовой                                                                   в беспорядкеКоврики чьи складки уже не разгладитьКоврики все сплошь цвета пылиНа которых застыли грязные желто-зеленые пятнаКак мотив неотвязныйПогляди-ка на этого типа он выглядит жалко и дикоПепел предков покрыл его бороду пробивающейся                                                                                           сединойИ в чертах вся наследственность явлена как уликаОн застыл он о будущем грезит наивноМашинально вращая шарманку что дивноИ неспешно бормочет и глухо вздыхает пороюИ захлебывается поддельной слезоюАкробаты не шевелилисьНа старшем было трико надето того розовато —лилового цвета который на щечках юницы

                                            свидетельствует о скорой чахоткеЭто цвет который таится в складках ртаИли возле ноздрейЭто цвет изменыУ человека в трико на спине проступалГнусный цвет его легких лилов и алРуки руки повсюду несли караулА второй акробатТолько тенью своей был прикрытЯ глядел на него опять и опятьНо лица его так и не смог увидатьПотому что был он без головыНу а третий с видом головорезаХулигана и негодяяВ пышных штанах и носках на резинках по всем                                                                                      приметамНапоминал сутенера за своим туалетомШарманка умолкла и началась перебранкаПоскольку на коврик из публики бросили только

                                                 два франка да несколько суХотя оговорено было что их выступление стоит три                                                                                         франкаКогда же стало понятно что больше никто ничего                                                                                на коврик не кинетСтарший решил начать представлениеИз-под шарманки вынырнул мальчик крошечный            акробат одетый в трико все того же розоватого                                                                                             легочного цветаС меховой опушкой на запястьях и лодыжкахОн приветствовал публику резкими крикамиБесподобно взмахивая рукамиСловно всех был готов заключить в объятьяПотом он отставил ногу назад и преклонил коленоИ четырежды всем поклонилсяА когда он поднялся на шарЕго тонкое тело превратилось в мотив столь нежныйчто в толпе не осталось ни одной души равнодушнойВот маленький дух вне плоти

Подумал каждыйИ эта музыка пластикиЗаглушила фальшивые лязги шарманкиКоторые множил и множил субъект с лицом                                                                      усеянным пеплом предковА мальчик стал кувыркатьсяДа так изящноЧто шарманка совсем умолклаИ шарманщик спрятал лицо в ладоняхИ пальцы его превратились в его потомковВ завязь в зародышей из его бороды растущихНовый крик алокожегоАнгельский хор деревьевИсчезновение ребенкаА бродячие акробаты над головами гири крутилиСловно из ваты гири их былиНо зрители их застыли и каждый искал в душе                                                                          у себя ребенкаО эпоха о век облаков