Та ещё штучка

Я вдруг заметила в фойе Роберта. Не знаю, когда он появился, но вошёл очень тихо и осторожно, я даже внимания не обратила на его появление. И теперь он стоял, вроде бы и не прячась, но в то же время в тени одной из мраморных колон, и, судя по всему, наблюдал за нашим с Филатовым общением. А когда понял, что я его заметила, направился к нам. Конечно же, с противной ухмылкой на лице. Подошёл и хлопнул Ивана Олеговича по плечу.

- Что, выигрышем перед девушкой хвастаешься?

Филатов оглянулся на него. Глянул без особо интереса, плечами пожал.

- А почему нет? Я люблю, когда меня хвалят.

- Все любят, - скалил зубы Роберт, а сам меня разглядывал. Я упрямо отводила взгляд. Куда угодно, лишь бы на него не смотреть. – Вот только, - продолжил он, - некрасиво соблазнять наших девчонок. Тебе в Москве своих мало?

- А, может, я в Москве такую не встретил? – размышлял Филатов вслух. – А вот тут увидел, влюбился, жениться, наконец, захочу?

- Кто ж тебе даст жениться? На такую красавицу только любоваться со стороны можно.

Иван Олегович выпрямился, тем самым сбрасывая руку Роберта, которую тот так и держал панибратски на его плече. А взявшемуся поучать его Лысому, сказал:

- Она же не экспонат, любоваться на неё.

- Вы чего здесь все собрались? – послышался громогласный голос Николая Аркадьевича. Чересчур громогласный и бодрый для глубокой ночи и помещения с мраморными колоннами. Он отозвался от высокого потолка эхом. Руководство подошло, непонимающе взглянуло на дружков по карточному столу, затем на меня. Апостольный поинтересовался: - Сима, а ты чего здесь?

- Работаю, - подсказала я ему. – У меня дежурство.

- Точно, дежурство. – Николай Аркадьевич помялся, глянул на меня мутным взглядом и спросил: - Мне никто не звонил?

Я поняла, что его интересует звонок от конкретного человека, и честно ответила:

- Нет, Николай Аркадьевич, ваша жена не звонила.

Роберт засмеялся, а Иван Олегович понимающе улыбнулся. Я хоть и не смотрела на него, но краем глаза улыбку заметила. Он улыбнулся и сказал всем:

- Расходимся спать. Всем надо спать.

Филатов подхватил Апостольного под локоток, и они отправились в сторону лифта. Николай Аркадьевич, когда ночевал в гостинице, спал прямо у себя в кабинете, на диване, судя по всему, туда и отправился. Роберт тоже как бы зашагал к выходу, но убедившись, что я осталась одна, стремительно вернулся к стойке, подленько мне усмехнулся.

- Собираетесь перебраться в столицу, Серафима Михайловна?

Я вернула ему противную улыбку.

- Не ваше дело. Захочу куда-то перебраться, вы даже не узнаете.

- А вот на это, на вашем месте, я бы не рассчитывал. Теперь с вас глаз не спустят.

Он ушёл, точнее, повернулся ко мне спиной и снова направился к выходу, а я смотрела на его лысую голову, и гадала, если я швырну в неё тяжёлым дыроколом и попаду, это можно будет представить, как неумышленное убийство? Например, я в летучую мышь целилась, а попала в этого лысого мерзавца. Блестящая лысина дырокол притянула, как магнит…

Остаток ночи прошёл в тишине и спокойствии. Вот только у меня сна ни в одном глазу не было. Я сидела, навалившись на стол, и таращилась то на одну мраморную колонну, то на другую. В голове ни одной приличной и ни одной успокаивающей мысли. Илья несколько раз проходил через фойе, один раз подошёл к стойке, взглянул на меня. Сказал:

- Не спи.

- Не сплю, - буркнула я, а он посмеялся и пошёл дальше.

А утро началось с того, что мне позвонила жена Николая Аркадьевича. Точнее, позвонила она не конкретно мне, а просто на ресепшен, поинтересовалась местонахождением своего мужа, а мне пришлось экстренно придумывать начальнику оправдание. Наврала про неожиданный заезд большой группы иностранцев. А затем отправилась будить нерадивое руководство.

Николай Аркадьевич нашелся на том месте, на котором и должен быть, на диване в своём кабинете. Спал, раскинувшись, будто его на диван бросили, а он в этой позе и замер. Да ещё и похрапывал. Мне пришлось весьма основательно потрясти его за плечо, прежде чем сумела его добудиться. А потом ещё и в чувство приводить. Отпаивать минеральной водой, затем кофе, помогать надеть пиджак, пока Апостольный подтягивал ремень на мятых брюках. И попутно выспрашивал у меня:

- Что ещё она сказала? А ты что ей сказала? И она тебе не угрожала?

А вот вы скажите мне: всё это мне надо? Участвовать таким образом в чужой семейной жизни? Мне своих проблем хватает.

Чтобы отправить начальство восвояси, мне пришлось проводить Николая Аркадьевича до чёрного выхода из гостиницы, и машину для него вызвать туда, а не к главному выходу, которым он пользовался всегда. Если честно, когда Апостольный оказался на заднем сидении автомобиля, и я захлопнула за ним дверь, захотелось выругаться, но я вместо этого только вздохнула.

- Как ночь прошла? – спросила меня сменщица, появившаяся на рабочем месте, излучая энергию.

- Фантастически.

- Судя по выражению твоего лица, ты не преувеличиваешь.