Таблетки Сансары. Том I

Бежать, бежать. Точно так, как и в тот день, когда Артём впервые разуверился в жизни и людях. Почему вспомнился именно этот отвратительный день, переломивший его судьбу, он не знал. Наверное потому, что чувства были те же. И принцип решения такой же – детский и трусливый. Голые пятки липко и звонко шлёпали о полимерный глянцевый пол. Он выдохся – коридоров было слишком много. Идентичные друг другу, они петляли и путались, словно гадюки в змеином клубке. Но вот Артём добрёл до странного зала в готическом стиле. Это было невероятно, словно парень оказался в дорогущем музее: картины на стенах, никакой невесомости, расшитые ковры, липнина. Улыбка Моны в полутемноте превращалась в злобную усмешку, будто она знала, что беглец придёт к ней ещё очень и очень давно…

Глава 11

Автомобиль катился по ухабинам неасфальтированной дороги, словно кривая бочка с огурцами по склонам скорченного холма. Из-под земли по обочине вырастали редкие прохожие, сгорбленные тяжестью округлых целофановых пакетов из местного ларька. Глухой гул машины мерно вливался в уши множеством движений шестерёнок, клапанов, поршеней и вращением чуть заезженных колёс, создавая ощущение, будто находишься в пропахшей бензином консервной банке. За окнами кинолентой сменяли друг друга однообразные пейзажи сеновалов и полей, на которых едва ли накануне выкапывали картошку местные. Вывороченная наизнанку земля теперь скорее походила на кожу ботоксной красавицы после тщательного пиллинга, была такой же пустой и неестественной. Софья Алексеевна тихонько всхлипывала, вздрагивая немного худощавым телом. Её сын и вдруг сумасшедший? А если он наркоман?! Всё это она сама виновата, это она, как мать упустила ребёнка, но куда важнее, что же делать теперь? Она пойдёт в храм, она поставит свечку, помолится о его здоровье, должно получиться, обязательно получится, наверное. Наверное…

Олег Николаевич степенно и спокойно смотрел на дорогу, не поворачивая головы в сторону жены. Как точна и изобретательна бывает смерть – она способна убить не только тело, но и душу человека, заставив его медленно поедать самого себя. Обычно такое состояние называют депрессией, психической болячкой, коих множество открывают перед взглядом обывателя медицинские энциклопедии. Их холодные странички пахнут типографской краской, равнодушно повествуя о причинах тысяч мучений, переполненные их описанием, под конец давая или не давая план излечения. Особенным становится то, что надежда на избавление страданий одних основана на страданиях других, ушедших в глубину эпох, проложивших эту тропинку, по которой заболевшие могут найти здоровую жизнь. Точно так, как и больные неизлечимыми заболеваниями прокладывают дорожку выздоровления больным будущего. Олег Николаевич ничем не болел. Он строил предположения и плел логические цепи причинно-следственных связей, приведших к такому исходу событий. Более того, мужчина даже знал истинную причину, и был бы совершенно прав, если бы только на месте Атэ действительно был его сын. И всё же, если существует такая болезнь, при которой больной сам себя убивает унынием, то Олега Николаевича можно вполне назвать мёртвым. Его личность – это смесь чувств, давно отцветших и превратившихся в гнилой гербарий, который он глубоко прятал от чужих глаз, в том числе и от семьи, и привык так жить. Артёму однажды не посчастливилось увидеть истину, но Олег Николаевич тщательно позаботился о сохранении тайны, в том числе и от самого Артёма. С тех пор прошло несколько лет спокойной жизни, так с чего вдруг всё случилось именно сейчас? Непонятно. Гербарий внутри нашёптывал: всё уляжется. Ложилось раньше, ляжет и сейчас. Просто нужно чуточку подождать. Он устало выдохнул и наконец обратился к жене:

– Соня, успокойся. Я позабочусь о том, чтобы всё было хорошо. Клиникой заведует мой знакомый, Артём ни в чём не будет нуждаться и получит достойное лечение. Просто сказывается переезд и его компания. Такое случается среди подростков. Ему придётся некоторое время провести в больнице, но об этом никто не узнает, я обещаю.

Софья Алексеевна только кротко кивнула и через несколько минут задремала, свернувшись в старый плед на заднем сиденье. Убеждения человека порой играют с ним злую шутку, поэтому люди склонны обращаться к религии, ведь ей под силу дать смысл, отсутствие которого побуждает их к сумасшествию и к извращённым домыслам. Навязчивые идеи, вышедшие из этих самых домыслов могут превращаться в стены, ограждающие сознание от истины, заключающие в тюрьму привычек. Так и Софья Алексеевна была твёрдо убеждена во многих вещах и принципах, не допуская себе возможности мыслить в ином ключе, потому сейчас уповала на провидение, прогибаясь под Судьбу и принимая её всецело, искренне виня во всём себя. Одним из таких принципов была семейная любовь.