Тачанка с юга

— Не дураки! Я думаю: Сирый у Полковника за контрразведку, — тихо сказал Борода и снова закричал: — Ложись, ложись, пьянчуга! — Он замахнулся на меня, потерял равновесие и грохнулся на траву.

«Вот актер, — подумал я и тут же ужаснулся: — А что, если Борода в самом деле напился?» Я стал ему помогать, но он опять падал и, будто бормоча себе под нос, трезвым голосом шептал:

— Они там сейчас шуруют в моем френче. Ничего, ничего, пусть изучают мои «лекарственные» документы. Раз-вед-чи-ки!

Наконец он утвердился на ногах и пошел к хате, громко распевая: «Хаз-Булат удалой, бедна сакля твоя…»

Я еще раз проверил сундук, положил на дно две соломинки крестом, постелил попоны и устроился на заднем сиденье. Борода пришел позднее и улегся под тачанкой. Спали мы, как заранее условились, по очереди. В мое дежурство кто-то дважды подходил к тачанке. Борода сразу же начинал ворочаться. Очевидно, он не особенно верил в мою бдительность, поэтому не спал. Выждав момент, я прошептал:

— Не сплю я, отдыхайте спокойно, — но Борода промолчал и только спустя длительное время покачал тачанку, давая знать, что заступает «на вахту».

Рано утром мы сводили лошадей на пруд, помыли их, выкупались сами. В хате нас уже поджидал Сирый. Меня он отослал во двор, а сам долго разговаривал о чем-то с хозяином и Бородой. После завтрака, с помощью Олексы, я запряг коней и подал тачанку к крыльцу.

— Поехали бы с нами, Федор Антипович, — предложил Борода.

— Никак не могу, уважаемый Павел Афанасьевич. Я сам бы с удовольствием прокатился. И повидаться с Александром Семеновичем нужно бы, но — дела, дела! — ответил Сирый. — Хлопец поедет с вами до поворота, а там — прямо и прямо до Покровки; увидите церковь, поспрашиваете, как проехать на хутор Бабаша. Это и есть нужный адрес. Будьте здоровы, уважаемый. — Сирый подал левую руку Бороде, а потом мне. — Так даже лучше, ближе к сердцу.

Олекса проехал с нами версты три, потом слез, а мы покатили дальше по довольно сносной проселочной дороге, то подымаясь на горку, то ныряя в овраги, заросшие густым кустарником. Местность была живописная, но хотя Сирый и говорил «прямо и прямо», дорога вилась и зачастую, уходя почти под прямым углом в сторону, огибала холмы.

— Самое бандитское место, — усмехался Борода. — А пожалуй, лучшего, чтоб взять Полковника, и не придумать: тут в лесочке можно отсидеться дотемна, всю ночь ехать, еще день где-нибудь переждать, а за вторую ночь вернуться домой.

Борода несколько раз останавливал тачанку, осматривал дорогу и придорожные кусты. В одном из таких мест он прорепетировал со мной весь план захвата и заменил некоторые сигналы. В том, что захват произойдет именно так, он нисколько не сомневался, но я спросил:

— А если он будет сопротивляться, как тогда?

— Тогда поднявший меч — от меча и погибнет! — ответил Борода и задумался. — Конечно, это самый нежелательный вариант. Аркадьев нужен только живой. Да, только живой! — повторил он. — Я так думаю, что Аркадьев человек благоразумный и под двумя пистолетами не станет проявлять бесполезное геройство. Впрочем, Саня, может получиться целая куча всяких неожиданностей.

* * *

От Сирого Борода узнал, что на хуторе Бабашей сейчас собрался штаб и все командиры аркадьевской банды. Сам Сирый не мог с нами поехать: он должен был организовать встречу с какими-то важными гостями. Эти «гости» очень беспокоили Бороду.

— Черт знает, откуда их несет? Может, еще кто от Врангеля? Вдруг Врангель отменил приказ? Надо торопиться, а то все сорвется.

— Хорошо бы всех их закидать «лимонками», — предложил я.

— Сам придумал или сорока на хвосте принесла? — спросил Борода. — А ты куда денешься? Не будут же они все сидеть в одной комнате и ждать, пока ты их станешь «закидывать». Кроме того, граната не разберет, кто прав, кто виноват.

— Так там же бандиты, Кирилл Митрофанович!

— Бандиты, бандиты! — сердито повторил Борода. — И бандиты разные бывают. Есть среди них темные и обманутые селяне. Что ж, и их под гранату? — Я смутился. Заметив это, Кирилл подбодрил: — А вообще говоря, палка-махалка, голова у тебя варит. Нужно будет на месте посмотреть. Может, и стоит прихлопнуть сразу все гадючье гнездо.

Мы подъезжали к перелеску. На опушке стояла распряженная телега, а неподалеку паслась оседланная лошадь. Людей не было видно.

— Застава, — тихо предупредил Кирилл. — Помалкивай да попридержи коней.

Я стал сдерживать сибирок.

Когда мы поравнялись с телегой, из кустов вышли двое. Пожилой дядько направился к нам, а молодой парень, держа наизготовку обрез, остался стоять в стороне. Борода приказал остановить тачанку, снял фуражку и вежливо поздоровался:

— Добрый день, хозяин!

— Здоровеньки булы, хлопци! — ответил пожилой и спросил: — Кто вы такие будете?

— А вам зачем это знать?

— Если спрашиваю, значит, нужно! — Дядько подошел к тачанке, а парень щелкнул затвором. — Откуда вы, хлопци? — снова спросил старший.

— Мы издалека! — неопределенно ответил Борода.

— Издалека, издалека! — рассердился дядько. — Из Туречины или из Неметчины? Говорите точно! Откуда вы?