Таежный рубикон

В два захода с одышкой одолел-таки крутой подъем и остановился. До вершины сопки оставалась какая-нибудь пара десятков метров. Но дальше-то соваться было нипочем нельзя. А потому скинул лыжи, прислонил к дереву. Подобрался ползком к пятиметровому, насквозь продуваемому пятачку на самой вышине. Прочно залег, приткнувшись плечом к тонкой мохнатой сосенке. Поднес к глазам обтянутые черной резиной окуляры армейского бинокля. Покрутил колесико, настраивая, и каменистый, местами густо поросший кедровым стлаником склон соседней сопки придвинулся вплотную, почти впритык. Вот они, отстои!

С десяток минут, придерживая дыхание, шарил острым взглядом из стороны в сторону. Тщательно обглядывал каждую груду валунов, каждую малую куртинку. Уже откинулся было на локоть, теряя терпение, когда что-то смутно, мельком краснуло через крепь. И снова приник к биноклю. Опять принялся разбирать... «Ну... так и есть! Вот она!.. Вот где ты примостилась, голубица! В самой что ни есть густоте!»

Однако лежала тигрица совсем не в лад. Прямо башкой к нему. Одна голова и видна была. А это дюже худо. Промахнуться-то не должен. Здесь не так-то уж и много – каких-нибудь триста метров, не более. Но худо – как не погляди! А вдруг как ненароком мурло побьешь, клыки попортишь? Да и на второй выстрел времени точно не будет. Шмыгнет за увал, и все тогда. А первым, знал по опыту, можно и не уложить намертво, так чтобы без лишнего-то риска. Чтобы потом, добирая, свою-то шкуру не подставить. Тогда уж от нее никуда не уйдешь! Все одно достанет, зверина буйная. Одно слово – Куты Мафа

^[60]

, хозяйка-бабушка...

Решил поискать место получше, но тут же, в этот же миг опомнясь, и передумал. Теперь, когда на перегляд вылез, любое его движение приметить может. Да и вдруг, на беду, ветерок переменится, прямо на нее потянет. Тогда все, каюк! Умахнет с концами за дальний перевал или, того хуже, станет, голуба, вдругорядь его самого скрадывать. Вот тогда уж точно страху не оберешься. Один шанс из тысячи, что сподобишься ноги сделать.

Поразмыслил, и вдруг его как молотком по затылку треснули: «Так она и не одна к тому ж! Как же я из ума-то выпустил?! Совсем, должно быть, немного времени прошло, как снюхались? Не успели еще, видно, сговориться-то? Непременно должна же, молодка вредная, перед хахалем своим повыкаблучиваться, повыдрючиваться всласть?.. Да как же без этого?.. Бабье, оно и есть бабье... Значит, и он с ней где-то рядом обретается. Ну-тка, глянем...»