Тайна

Позже она рассказала мне, что не в первый раз ей пришлось устранить человека, который стал преградой на ее пути. Правда, в тот первый раз ей просто помог случай. Она в очередной раз получала перевод от Арсеньева, и заметила, что за ней следят. Она узнала в молодом мужчине, прячущем глаза под темными очками, шофера Виктора Борисовича.

 Поздно вечером она вышла из кафе, в котором просидела за столиком, покрытом клетчатой скатеркой, больше часа, потягивая остывший кофе и чувствуя спиной внимательный сверлящий взгляд. Не оборачиваясь, она села в машину и погнала по ночному шоссе с огромной скоростью. Он преследовал ее – долго, неотступно. Шел сильный дождь, и несколько раз Алене казалось, что машина просто не выдержит этой бешенной скорости, этого скользкого как лед, сверкающего от воды, льющейся с неба потоком, асфальта. Несколько раз ей казалось, что все кончено, что она сейчас разобьется. И вдруг она услышала за спиной страшный скрежет, визг тормозов, глухой удар… Она остановила машину, вышла, и, не замечая того, что дождь струйками стекает по ее лицу и одежде, смотрела издали, как загорелась, и тут же погасла, занимаясь клубами сизого дыма, быстро тающего в мокром воздухе, груда искореженного железа. Может быть, он еще жив? Но это уже не тревожило ее, она знала - больше он не помешает ей.

В тот вечер, когда упала люстра, я, снедаемая беспокойством за нее и, как бы мне не хотелось скрыть это от самой себя, за Максима, пошла в парк. Долго ходила в сумерках, ждала… Он обернулся на мой голос, и снова за его напускным равнодушием и холодностью, я увидела, что он рад мне, что взволнован нашей встречей. Я привела его домой, Алена давно говорила мне об этом: «Это сделает его более ручным».

Мне даже удалось вывести его на разговор о прошлом, как велела Алена. Она говорила, что ей важно знать, чувствуют ли они свою вину. Не знаю только, как могло повлиять это на ее решение уничтожить их. Он начал говорить о прошлом, но потом замолчал. Помрачнел, замкнулся в себе. Неужели он все-таки вспоминает, мучается угрызениями совести? Может быть, Алена не совсем права, когда говорит, что они обо всем забыли и живут, как ни в чем не бывало?

Я была настолько лицемерной, что Алена, если бы могла видеть меня, очень удивилась бы. Я делал все так, как она говорила. Я пыталась соблазнить его - смотрела ему в глаза, приоткрывала при этом губы, словно хотела, чтобы он поцеловал меня, расстегнула верхнюю пуговицу на платье. Притворилась пьяной. Чтобы он захотел воспользоваться. Но он не захотел. Или просто ему хватило силы воли. Ведь я чувствовала, как он весь дрожал, когда нес меня в спальню. В самый последний момент он отступил, но я видела - он хочет остаться. И мне было жаль, что он ушел. Хотя я все равно бы не допустила того, чего он, может быть, хотел от меня. Алена строго запретила. «Смотри, - говорила она, - этого делать не нужно, ни в коем случае, во-первых, ты сама можешь почувствовать к нему что-то, ведь он будет твоим первым мужчиной, такое не забывается, а во-вторых, он потеряет к тебе интерес, и ты не сможешь больше манипулировать им». После того, как он ушел, я долго лежала, уткнувшись в руку, которая еще хранила его запах.

После этого вечера, он не звонил мне, не отвечал на мои звонки, а когда мне все-таки удавалось поговорить с ним по телефону, отказывался от встреч со мной. Алена удивлялась, спрашивала: «Может быть, ты сделала что-нибудь не так?» Я пожимала плечами, но знала: он не хочет встречаться со мной потому, что боится своих чувств, боится того, что появилось в нем по отношению ко мне.

Глава шестая

Подозрения Алены насчет Полины вскоре оправдались. Я заметила, что эта женщина следит за мной. Я чувствовала ее взгляд, она всегда незримо была где-то рядом, за моей спиной.

Что ей было нужно от меня? Руководила ли ею обычная женская ревность? Могла ли она, каким-то образом узнать о нас с Аленой? Это предположение особенно беспокоило сестру, и вскоре она обнаружила, что повод для беспокойства у нее есть.

Все это время Алена беспрестанно думала, просчитывала, составляла план действий, которые приведут нас к осуществлению ее мечты, ставшей навязчивой идеей, не покидавшей ее ни на минуту. И все это время, несмотря на то, что порой она балансировала на грани провала, ей удавалось все, или почти все…

Но внезапно везение изменило ей.

Что-то пошло не так.

Виктор Борисович оказался не тем человеком, с которым можно было шутить.

- Я знаю, кто вы, - сказал он Алене, когда она позвонила ему в гостиницу, чтобы договориться о встрече. - Не советую играть со мной. Для вас это может плохо кончиться.

- Вы привезли деньги? – спросила Алена.

- Вы не получите никаких денег! – ответил он.

- Тогда все узнают, ждите завтрашних газет! – сказала Алена и положила трубку. Теперь она не знала, что он предпримет. Но она почувствовала, что если сейчас прервет разговор, то он забеспокоится. И это даст ей временное преимущество.