Тайна алмаза

— Значит, говоришь, продать нам свое сообщение хотел?

— Я понял так, да он и сам об этом сказал.

— Ни имен, ни адресов он не называл?

— А может, это просто какая-нибудь провокация, товарищ комиссар?

— Не знаю, Архипов, может быть и так. Этого уже сейчас не узнаешь. Во всяком случае занимательная история. — Соболев подошел к окну и осмотрел пулевое отверстие. — Куда пуля попала?

— В руку, на теле ран нет.

— Так.

Соболев заметил в косяке двери свежую царапину.

— Видишь, куда пуля вошла? Ну-ка, возьми что-нибудь и постарайся достать эту пулю.

Архипов отомкнул штык от винтовки, стоящей в углу. Через минуту на пол упал небольшой кусочек свинца.

— Есть, товарищ комиссар.

— Не прикасайся, я сам.

Архипов удивленно посмотрел на комиссара. Соболев тщательно осмотрел свои руки.

— Будь всегда осторожен в таких вещах, — заметил он все еще недоумевающему Архипову. — Разве не видишь, человек умер мгновенно, пуля отравлена.

— Разрешите, — в комнату вошел Кувалдин.

Увидев на полу труп, он осекся.

— А это что еще?

— Пока сам ничего не могу понять. Ну-ка, объясни…

Архипов повторил свой рассказ. При известии о профессоре Кувалдин встрепенулся.

— Ну, как тебе это нравится? — обратился Соболев к Кувалдину, когда Архипов кончил свой рассказ. — Высказывается предположение, что все это авантюра.

Кувалдин потер виски.

— Нет, Андрей, это не авантюра. Дело в том, что я уже кое-что слышал об этом профессоре.

— Вот как!

В комнату вошел Темин.

— Под окном никаких следов нет. Стрелять могли только вон с того места. — Темин подошел к окну и показал на небольшое каменное строение под окнами. — Окно довольно высоко от земли.

— Дело ясное — его хорошо выследили, — заговорил Соболев. — Значит никаких следов?

— Никаких, товарищ комиссар.

— Хорошо.

— Унесите его. А это, — обратился он к Архипову, указывая на золото и деньги, — сдайте в казну по описи.

* * *

— Ну, что скажешь, Степан? — спросил комиссар у Кувалдина, когда они очутились одни.

Кувалдин сел, расстегнул ворот гимнастерки.

— Самая последняя новость: нашелся Юнгов.

Соболев привстал.

— Юнгов? Где?

— Он был тяжело ранен, почти изувечен. И укрыла его — знаешь кто? — дочь полковника Тропова.

— А Широких?

Кувалдин вздохнул.

— Нет, о Широких ничего неизвестно.

— А оружие?

— Оружие на месте, сегодня получишь.

Соболев облегченно вздохнул.

— Ну, рассказывай все поподробней. Значит, Широких исчез?

— Юнг оставил его в квартире, которая нам была неизвестна. История, сам знаешь, какая была. Явки и квартиры все провалены. На одной из них попался Юнг. Широких не мог находиться на условной квартире, потому что там был тоже провал. Вот и получилось, что он оказался совсем один. Дальше его след теряется. Проверили мы дом, в котором он был последний раз. Там уже жильцы поселились.

— Экое несчастье… — вздохнул Соболев. — Ты говоришь, что Юнга укрыла дочь полковника Тропова? Уж не того ли?

— Того самого, Андрей, чудно, но факт.

— Действительно чудно. На совести этого полковника реки пролитой крови, ведь это он тогда расстрелял моряков с «Витязя». Ну, а дочь, видно, по другой дорожке идет. Да, ладно. Что об этом убитом скажешь, откуда профессора знаешь?

— Эту историю рассказал мне Юнгов. Профессору Щетинину какие-то личности предложили эмиграцию, но он наотрез отказался, тогда они стали прибегать к угрозам, и кончилось тем, что у него исчезла единственная дочь.

Юнг высказал предположение, что ее похитили с целью сманить профессора за границу.

— Сейчас я вижу, что дело действительно серьезное. Жаль, что этот Рогов не успел ничего сказать… Я начинаю по-настоящему верить, что появление этого проходимца не случайно. Он, действительно, что-то хотел сообщить нам. Речь идет о каком-то открытии, что за открытие — пока неизвестно. Я сегодня же доложу об этом, куда следует, и думаю, что наш долг — взять этого профессора под свою защиту. Если у него есть аппарат, который у него собираются выкрасть какие-то авантюристы, то мы не можем позволить, чтобы это произошло на наших глазах. Не время сейчас заниматься этими делами. Но это дело для всей России нужно.

Глава 16

НЕУДАЧА

Фрося открыла дверь и с удивлением оглядела Кувалдина.

На нем было кожаное полупальто, и она его не сразу узнала, а когда узнала, испуганно попятилась.

— Профессор никого не принимают, они больны.

Кувалдин сочувственно вздохнул.

— Но все-таки мне его нужно видеть. Пожалуйста, доложите.

— Я что! Я доложу, но только они никого не принимают, — с явной неохотой согласилась женщина.

Она ушла. Кувалдин остался один в приемной, служанка вернулась и пригласила Кувалдина в кабинет.

Профессор полулежал в широком кожаном кресле. Казалось, он дремал и не заметил, как вошел Кувалдин. Фрося неслышно прикрыла дверь. Наконец Щетинин очнулся и, заметив Кувалдина, указал на свободный стул. Его лицо ничего не выражало, кроме безграничной усталости.

— Что вам угодно? — проговорил он с неприязнью.

— Я пришел, гражданин Щетинин, чтобы предотвратить грозящее вам несчастье и, если вы не будете возражать, взять вас под свою защиту.

На лице профессора выразилось удивление.

— Несчастье? — повторил он.