Тайна библиотеки темуридов

Вначале всё шло как по маслу, как мы и желали. Шодиер позвонил из Раиного телефона: «нам срочно нужно двести монет» сказал. Пастух ответил, что сам принесет их в магазин. Но нас это не устраивало. Если бы о моих делах за ее спиной узнала сестра, весь наш план разрушился бы. Точно бы попал в ее немилость. Поэтому и стремились уговорить его, предлагая двойную цену, уломали наконец доверчивого пастуха. Он согласился ждать нас в загоне. Мы также уговорили его, чтобы он на всякий случай, никого из людей в тот день там не оставлял. Пастух ответил: «будьте спокойны, в тот день отпущу своих работников по домам». В назначенное время нв моей машине мы отправились в путь. Мы должны были прибыть на стоянку толькое в темное время. вечером, часа в четыре выехали из города, начались горы, проехали Китаб. Спрашивая людей, нашли кишлак Хазрат Башир. Было чуть-чуть времени, осмотрели мавзолей Хазрата Башира. Солнце уходило за горизонт, когда направились в загон. Пастух, оказывается, точно указал, как нам доехать, не ошиблись, доехали до адреса. На стоянке было тихо. Кроме лая собак ничего и не слышно. Оставив машину в стороне, пошли в сторону дома. Дверь была настежь раскрыта. Крикнули пастуха по имени, один-два раза громко позвали. Никто не отозвался. С мыслями: «может прилег, уставший, наверное, вот и уснул» зашли в комнату… а на полу лежит ничком человек. Подумали еще, может пьян. Но он был без признаков жизни. Шодиер еще подошел к тому близко, чуть наклонился, прижал свой палец к горлу того… Но потом резко оторвал руку и вскрикнул: «Мертв! Это ловушка!». Мы оба застыли от ужаса… Как птички, попавшие в клетку, затрепетали, не знали, что делать. Почувствовалось, что вот сейчас, вслед за нами сюда зайдут работники милиции.

– Может сердце неожиданно остановилось, – сказал я, весь дрожа.

– Не заметил что ли? Посмотри на горло, ведь всё посинело! Задушили его, – сказал Шодиер, как будто знал.

– Кто же его убил?

– Кто его знает?! Надо рвать отсюда, а то на нас подумают!

Совсем я разволновался, ведь эта мысль тоже меня, как молния, ударила в голову. Тысячу раз пожалел о начатом мною с целью обогащения деле… Выскочили наружу. Потом Шодиер вернулся и протер все места, где могли быть наши следы. Вернулись обратно. Тревожились, что машина оствила следы. Но, к счастью, пошел дождь. С шумом льющийся ливень совсем скрыл наши следы…

Талъат замолк. Фахриддин тоже, собирая всё воедино из сказанного подозреваемым, какое-то время не говорил. Затем тихо сказал:

– Да, нам обоим в нашем положении сейчас не позавидуешь. Как вам трудно доказать вашу невиновность, мне также тяжело будет доказать вашу вину.

Талъат, кажется, не ожидал такого вывода от следователя, с неудоумением посмотрел на того. Он-то точно знал – думал – предполагал, что сейчас следователь с возмущением вскочит со своего места, начнет его как собаку ругать, последними словами оскорблять, унижать на чем свет стоит, кричать ему прямо в рот, приблизив свое лицо к его лицу, да так, что их носы уже касаются: «пастуха ты убил, давай по-хорошему, признавайся, не теряй мое время, а не хочешь – сгною в тюрьме». Но нет, ошибся. Вышло совсем не так. Следователь к нему по-дружески относится, доброжелателен. А он всех следователей считал грубыми, с ядом в словах, бьют так, что убить могут, насилуют тут всех подряд, только и думая, как заткнуть каждого в тюрьму. А этот и на следователя не похож. Боже сохрани…

– Вы кому-нибудь о ваших замыслах говорили? – вопрос следователя прервал мысли Талъата.

– Нет, никому не говорили!

– Может Шодиер сказал?

– Да нет, не может быть. У него рот на замке!

– Может кто-то совершенно случайно слышал ваш разговор?

– Это невозможно!

– Вы первые свидетели, кто видел труп, ответьте, в каком положении он лежал? – следователь повернул их беседу в другую сторону.

– Лежал лицом вниз. Живой человек так не будет лежать. Я сначала подумал, что он пьян.

– А тогда как вы узнали, что лежит именно пастух Норбута?

– Когда Шодиер стал трогать вену на шее того, когда понял, что тот совсем не дышит и сердце не бьется, что умер уже. По-моему, в тот момент я и взглянул на его лицо. Я сразу его узнал.

– Ладно, допустим, к смерти пастуха вы не причастны, тогда почему не сообщили об убийстве в наши во все конторы. – следователь напрягся.

– Кто нам поверит! Нас бы сразу засунули в тюрьму. А главное, у нас не было никаких доказательств нашей непричастности к этому делу. Всё было против нас. Потому и испугались.

– Тогда почему вы признаетесь, что хотели обманным путем завладеть имуществом пастуха, так легко признаетесь в другом преступлении?

Талъат выдержал паузу, затем тихо ответил:

– А что делать, надо было говорить правду, чтобы не взять на себя убийство это. Раз вы узнали, что мы ездили в Хазрат Башир, что мы будем говорить, что «соскучились по пастуху Норбуте, решили навестить» что ли, поверили бы вы нам?

– В принципе правильно! Но всё равно придется вас некоторое время здесь задержать, – следователь встал. – Вам, чтобы подумали, а нам, чтобы найти истину и дано 72 часа.