Тайна богатой вдовы

И вдруг Дарский не просто заводит роман на стороне, он оставляет свою благополучную семью и бросается в новую любовь точно в омут с головой. Он женится на Снежане, несмотря на то что этот брак обрывает все его привычные и, казалось бы, такие прочные нити, связывающие его с детьми, родственниками, друзьями. В народе, конечно, говорят, что седина в бороду, бес в ребро. Но не до такой же степени?! Складывается такое впечатление, что Артур Владимирович и впрямь оказался зачарованным Снежаной.

– Надо попросить Мориса, чтобы он поискал в интернете об одержимости любовью или страстью… Всё-таки это ненормально… – произнесла Мирослава еле слышно вслух. Она оторвалась от облюбованного голубями фонтана и пошла в сторону Волги. В одном месте она остановилась, чтобы посмотреть на картины уличных художников. Ветка сирени, написанная крупными мазками, художественной манерой напомнила ей Лидию Заречную, художницу, с которой она познакомилась, расследуя убийство хозяина обувного магазина «Обуем даже сороконожку». Дело получило условное название «Влюблённый убийца».

Мирослава оторвалась от картины и увидела парня, отделившегося от группы художников и спешившего к ней. Когда он подошёл, Мирослава увидела, что он ещё почти мальчик. В его глазах светилась такая страстная надежда, что она тронула сердце детектива. Мирослава улыбнулась и спросила:

– Как вас зовут?

– Вова, – широко улыбнулся он ей в ответ.

– Вова? – переспросила Волгина.

– Владимир Макаров, – став серьёзным, солидно отрапортовал он.

– Очень приятно, Мирослава.

Он хотел что-то сказать, но она не дала ему открыть рта:

– Скажите, пожалуйста, Владимир, а что вам навеяло написать этот сюжет? – она кивнула на картину.

– Понимаете, я очень люблю ходить по нашим старинным дворикам, они такие неповторимые и удивительные. Бродишь по ним и словно в другом мире находишься.

Он поднял взгляд на Мирославу и, увидев понимание в её глазах, продолжил:

– В то раннее утро я оказался в одном из них. Солнце только-только поднималось, и лучи были такие несмелые, как бы дрожащие. И тут я увидел, как этот трепетный свет упал на куст сирени. Он был невысоким, ещё совсем молодым и на нём было не так уж много соцветий. И вдруг отсвет луча замер на одной из веток, и роса, ещё лежавшая на лепестках, начала переливаться всеми цветами радуги. Представляете?! Это круче каких-то там отшлифованных бриллиантов!

– Согласна, это действительно круче. Я хочу купить эту картину. Сколько она стоит?

Он почему-то растерялся, посмотрел на неё широко открытыми глазами, моргнул и назвал цену, которая, по мнению Мирославы, была гораздо ниже той, которую на самом деле имела картина.

– Недорого вы цените свой труд, – тихо сказала она.

– Это для вас! И потом, я ещё неизвестный художник.

– Почему же неизвестный, – улыбнулась она. – По-моему, Владимир Макаров очень даже неплохо звучит.

Она вручила ошарашенному её щедростью художнику деньги, взяла картину и, подмигнув ему, сказала:

– Это для моей любимой тёти. Она неровно дышит к хорошей живописи.

– Вы считаете меня хорошим? – доверчиво спросил он.

– Вас не знаю. – Она оглядела его с ног до головы, отчего он смутился, и проговорила: – А картину, да, считаю очень хорошей. У вас, случайно, нет визитки?

– Визитки? – переспросил он.

– Ну да, это такой кусочек бумаги с именем, фамилией и координатами, – улыбнулась Мирослава.

– Ах да, простите. – Он порылся в карманах, достал визитку и протянул ей.

– Спасибо. – Она кивнула ему и отправилась дальше. Картина была небольшой, поэтому её тяжести Мирослава не ощущала, и она не мешала ей наслаждаться прогулкой.

Дойдя до конца пешеходной улицы, Волгина по лестнице спустилась на набережную и присела на скамье возле большого говорливого фонтана.

Неожиданно она вспомнила о Морисе, и ей захотелось, чтобы он оказался рядом. Она даже достала сотовый с намерением позвонить ему и попросить приехать. Но передумала, вздохнула и решила, что пора, пожалуй, отправляться домой. Обратный путь она проделала гораздо быстрее, так как шла не прогулочным шагом и нигде не останавливалась.

Картину она положила на заднее сиденье и улыбнулась, уверенная, что Виктория ей обрадуется.

* * *

Шура, который намеревался дождаться Мирославу, был вызван срочным звонком на работу и уехал, проклиная свою собачью службу, начальство и всех тех, кто не мог жить спокойно, не совершая преступлений. Уже садясь в машину, он огорошил Мориса вопросом: «Ты вот не знаешь, почему черти выпускают из ада всех этих злодеев?»

– Кто выпускает? – растерялся Морис. – Откуда?

– Черти из ада.

– Не понял.

– Но ведь эти гады откуда-то появляются на земле.

– Наверное, рождаются, как и все, – неуверенно заметил Морис.

– Как бы не так! – воскликнул Шура и погрозил кулаком кому-то невидимому.

Проводив Наполеонова, Морис сел на крыльцо и задумался над тем, что сказал следователь, но потом решил не лезть в эти дебри. Лучше перечесть на досуге «Божественную комедию» Данте.