Тайна богатой вдовы

– За кого вы меня принимаете, – обиделся Стасик.

Мирослава кивнула и собралась уходить.

– Учтите, всё это только ради Лёвы! – крикнул ей вслед Резников.

– Я учту, – отозвалась Мирослава не оборачиваясь.

Дома она обрадовала заждавшихся её Мориса и Шуру фразой:

– Ну всё мальчики, завтра иду в клуб «Приют нарциссов» с одним симпатичным шалопаем.

Немая сцена длилась минуты две. Мирослава с удовольствием рассматривала лица озадаченных мужчин.

– Да, дела, – протянул Шура.

– С Лёвой? – спросил Морис.

– Нет, Лёва по клубам не ходит. Со Стасиком.

– А это что ещё за фрукт? – спросил Наполеонов.

– Резников Стас – деловой партнёр Лёвы и, по Лёвиным же словам, завсегдай клубов и кладезь информации.

– Он близкий друг Лёвы? – осторожно спросил Морис.

– Ой, надеюсь, не ближе, чем мы с тобой, – по-бабьи подбоченился Шура.

Глаза Мориса сердито блеснули.

– Не зубоскаль, Наполеонов, – прикрикнула на друга Мирослава и ответила на вопрос Мориса: – Нет, ты же знаешь, Лёва кустарь-одиночка и у него нет ни близких, ни дальних друзей. Со Стасом у них какие-то общие дела, я не стала Лёву расспрашивать.

– И правильно сделала, – похвалил Шура, – меньше знаешь…

– Успокойся, – попросила его Мирослава.

– Это у меня от голода недержание речи, – пожаловался Наполеонов.

– Хорошо, давайте ужинать, – сказал Морис.

Чай, как почти всегда в тёплое время года, пили на веранде. Шура наслаждался вкусом клубничного пирога. Морис ел солёный крекер, время от времени сбрасывая один кусочек Дону, и было слышно, как кот грызёт его.

Мирослава посмотрела на Миндаугаса неодобрительно, она считала, что крекеры, тем более солёные, вовсе не полезны коту. Морис понял её взгляд и на миг выставил вперёд руки, показывая, что понял её недовольство и учёл.

Однако Дону эти немые переговоры были неизвестны, и он, не получив очередного кусочка печенья, тронул Мориса за ногу один раз, другой, потом уколол когтями.

Миндаугас наклонился, вытащил кота из-под стола и отнёс его на кресло. Тот одарил его сердитым взглядом своих янтарных глаз и принялся ожесточённо вылизываться.

– Ему же хочется, – произнёс Морис тихо, пытаясь оправдать себя и кота.

– Мало ли чего кому хочется, – отрезала Мирослава.

– Действительно, – радостно подхватил Шура, – мне вот хочется чёрную икру ложками есть.

– А не лопнешь? – спросила Мирослава.

– Я согласен, чтобы на мне провели опыт. Ребята! Кормите меня чёрной икрой? – попросил Шура вдохновенно.

– Если только искусственной, – усмехнулась Мирослава.

– Ещё чего! – обиделся Наполеонов. – Я что, трактор, что ли, нефть жрать.

– Трактор заправляют соляркой.

– Ещё лучше! – фыркнул Шура.

– Ешь, светик, клубнику. – Мирослава погладила друга по макушке и пододвинула ему блюдо с ягодами.

Наполеонов вздохнул и принялся покорно отправлять в рот одну ягоду за другой. Когда блюдо опустело, он посмотрел на Мориса и сказал:

– А пирог лучше с яблоками испечь.

– Яблоки ещё не созрели, – отозвался Миндаугас.

– А прошлогодние у вас что, закончились? – недовольно засопел Наполеонов.

– С такими плодожорками, как некоторые, им никак не долежать до июня, – весело рассмеялась Мирослава.

– Нет, ну как только не издеваются над человеком в этом доме?! – вознегодовал Наполеонов.

– Я любя, Шур!

– Ладно, вот завтра же куплю яблок и привезу! На пирог! – добавил он и покосился на Миндаугаса.

– Да испеку, испеку я тебе пирог с яблоками, – отмахнулся тот.

Обсуждать свой завтрашний поход в клуб Мирослава не захотела, как ни старался Шура подбить её на это.

– В таком деле планировать нельзя, – отговаривалась она.

– А в омут с головой можно?! – никак не хотел отставать Наполеонов.

– Шура! Какой омут?! Я примерно представляю себе этот поход в «Приют нарциссов» и персонажей, с которыми я встречусь. Но дальше посмотрю на месте.

– Ладно, смотри! Хотя я вообще считаю эту затею глупой! И не понимаю, что ты там надеешься узнать.

– Тебе и не обязательно это понимать.

– Нет, но ты всё-таки скажи мне, как может быть связано самоубийство Дарского с собранием самовлюблённых идиотов?

– Не знаю… Во всяком случае, они уж точно не идиоты.

– А кто?

– Люди с искажённым восприятием реальности, – ответила Мирослава.

– Вот именно! – Шура поднял вверх указательный палец. – Надеюсь, ты не будешь утверждать, что Дарский был одним из них?

– Не буду.

– Хотя лично я считаю, что почти все творческие личности страдают нарциссизмом.

– И тётя Виктория? – спросила Мирослава тоном, не предвещающим для Шуры ничего хорошего.

– Я не сказал, что все поголовно, – пошёл на попятную Наполеонов.

– Спокойной ночи, мальчики. – Мирослава поднялась с кресла и направилась в дом.

– Вот всегда так, – пожаловался Шура.

– Может быть, ей нужно сохранить некое внутреннее равновесие, – заметил Морис, – а ты пристаёшь к ней.

– Какой понимающий выискался, – почему-то обиделся Шура. – Между прочим, не мне, а вам перед клиенткой отчитываться за потраченные, можно сказать, на ветер выброшенные деньги.

– Так вот о чём ты беспокоишься, – рассмеялся Морис.

Шура махнул на него рукой, точно отгонял пчелу.

– Шура, вот увидишь, Мирослава раскроет это дело. И опять же тебе от этого польза.