Тайна богатой вдовы

Морис даже замер от неожиданности, потом протёр глаза, но ничего не изменилось – ива, высвеченная потоками лунного света, казалась девушкой, прислонившейся к стене беседки. Лёгкий ветерок, налетающий едва уловимыми порывами, шевелил её листву, и казалось, что девушка дышит…

– Видишь? – спросила Мирослава шёпотом.

– Вижу, – так же тихо прошептал он, – но это же иллюзия.

– Буддийские монахи говорят, что вся наша жизнь иллюзия…

– И что же, вы склонны им доверять? – улыбнулся он.

– Почему бы и нет, – отозвалась она.

И Морис не понял, шутит Мирослава или говорит серьёзно. Они вернулись в дом и разошлись по своим комнатам.

Дону, по-видимому, не захотелось ходить по росе, и он, дождавшись их на крыльце, потопал за Морисом, чтобы, спев ему колыбельную, пробраться в комнату Мирославы и проспать до утра рядом с ней, сладко мурлыча от удовольствия.

* * *

Наполеонов всё-таки решился на обыск. Он сам не знал, почему принял такое решение, ведь шансы обнаружить что-либо были равны нулю. Мысленно он готовился к отставке и даже подумывал, чем займётся на досуге.

Мирославу в дом Дарских он взял с собой – пусть тоже помучается, когда придётся убираться с пустыми руками. В машине он ей сказал:

– Вот выгонят меня, приду работать в твоё агентство.

– Очень ты мне там нужен, – лениво отозвалась она.

– То есть? – ошарашенно переспросил Шура.

– Сам подумай, сейчас ты следователь! Фигура! – охотно пояснила она. – Мне от тебя большая польза, а без официального статуса ты превратишься в ноль без палочки и какой тогда мне от тебя толк?

– Какая ты, оказывается, корыстная! – вырвалось у Шуры с негодованием.

Мирослава тихо засмеялась, обняла его и чмокнула в макушку.

– Не приставай ко мне, – сердито проворчал он. – Я при исполнении, и мы не одни.

Мирослава лениво потянулась, точь-в-точь как Дон, и ничего не ответила.

Зато Незовибатько, сидевший сзади, весело пробасил:

– Да ладно, Романыч, а то мы с ребятами не знаем про ваши давние трепетные отношения.

– Какие такие трепетные отношения? – взвился Шура.

– Ты сам же рассказывал, что в детстве чуть ли не на одном горшке сидели.

Все весело рассмеялись, и Мирослава вместе с остальными. И только Наполеонов не разделял общего веселья.

Снежана Дарская была неприятно удивлена прибытием оперативной группы. Она взяла протянутый ей следователем документ, и Мирослава обратила внимание, что руки её дрожат.

Правда, надо отдать Снежане Эдуардовне должное, она почти моментально овладела собой и сказала:

– Ну что ж, ищите, коль право имеете.

Обыск длился довольно долго и… безрезультатно.

Перерыли, казалось бы, всё! Даже на кухне пересмотрели все банки с крупой, пряностями и прочим, в холодильной камере заглянули в тушки уток, гусей и барашка.

Особенно тщательно переворошили вещи хозяйки. Потребовали открыть сейф. Было видно, что хозяйка в бешенстве! Но сейф она всё-таки открыла. Однако там ничего не было, кроме драгоценностей и денег.

Наполеонов принял решение обыскать комнаты обслуги. Послышался тихий ропот. Но следователь не собирался принимать его во внимание. Он был просто обязан найти то, что искал.

Мирослава сидела на кухне на вертящемся стульчике и крутила в руках бутылку с вином.

– Вы что, хотите выпить? – зло спросила хозяйка дома.

– Пока нет, – улыбнулась Мирослава, – просто подумала, что нам пора спуститься в винный подвал.

– Куда? – изумилась Снежана.

– В подвал.

– Какой подвал?!

– Винный, где у вас хранятся запасы особо ценных вин.

– О чём вы говорите? У нас нет никакого подвала!

– А где же ваш муж хранил коллекционные вина, которые он приобретал на выставках и распродажах?

– Я не понимаю…

– Да бросьте вы! – отмахнулась от неё Волгина и обратилась к Наполеонову: – Опроси прислугу, узнай, где вход в подвал.

Через несколько минут он вернулся мрачнее, чем самый мрачный ноябрьский день:

– Молчат как партизаны!

Мирослава вышла в гостиную, где находились все проживающие в доме. Она оглядела присутствующих и сказала:

– Ну что ж, нам остаётся только отыскать план дома, это займёт какое-то время, а народ пока придётся задержать. Как у тебя с камерами временного содержания? – обратилась она к следователю.

– Ну, как тебе сказать… – он почесал затылок, – разместим как-нибудь. Как говорится, в тесноте, но не в обиде.

– Я не хочу в камеру, – тихо пискнула Алика.

– Вы не имеете права! – закричала домработница.

– Да чего там, – сказал Зеленин. – Они ведь хотят раскрыть причину гибели Артура Владимировича, а не обокрасть Снежану Эдуардовну.

– Это верно, – вздохнул Вишня, – идёмте, я покажу, я несколько раз спускался туда с хозяином, он водил меня, как на экскурсию, и всё рассказывал, рассказывал. Хороший был человек, царство ему небесное.

– Предатели! – выкрикнула Дарская. – Вы все уволены! Все!

Но её уже никто не слушал, вся обслуга цепочкой потянулась за оперативниками. Правда, спуститься в подвал им никто не позволил, разрешили только двоим, взятым в понятые.