Тайна булгаковского «Мастера…»

Сопоставление содержания романа с реальными историческими событиями 20‑х годов XX века приводит к выводу, что на роль прообраза главы Массолита настойчиво «просится» человек весьма высокого полёта. В своих анкетах (в графе «профессия») сей «проситель» неизменно указывал, что считает себя литератором, хотя на самом деле был профессиональным революционером, активнейшим политиком и занимал в стране Советов ответственейший пост. Речь идёт о вожде большевиков Владимире Ильиче Ленине.

Подобное утверждение на первый взгляд может показаться совершенно неправдоподобным. Но те «отличительные черты», которыми автор щедро снабдил своего замаскированного героя, заставляют поверить в реальность нашего предположения.

Приглядимся к Берлиозу со вниманием.

Он возглавляет Массолит, то есть некую массовую литературную организацию. Напишем её название несколько иначе —

Массо‑Лит. Если употребить модные тогда сокращения, получим — М‑Л. Какая массовая организация имела в те годы точно такую же аббревиатуру? Только одна — большевистская партия. М арксистско‑Л енинская, сокращённо — М‑Л.

А вот как о покойном Берлиозе отзывается поэт Иван Бездомный:

«… что мне о нём известно? Да ничего, кроме того, что он был лыс и красноречив до ужаса».

«Лыс» и «красноречив» — точно так же говорили и о Ленине.

У главы Массолита такая же фамилия, как и у композитора Гектора Берлиоза. Иногда из‑за этого случались всякие казусы. С тем же Бездомным, например. Вспомним, как по совету главврача психиатрической клиники бедняга‑поэт пробовал изложить на бумаге свои «подозрения и обвинения» в адрес загадочного иностранного «консультанта»:

«Иван работал усердно… и даже попытался нарисовать Понтия Пилата, а затем кота на задних лапах. Но и рисунки не помогли, и чем дальше — тем путанее и непонятнее становилось заявление поэта».

Ещё бы не запутаться, когда происшествие на Патриарших прудах выходило за пределы человеческого понимания! А здесь ещё…

«… а здесь ещё прицепился этот никому не известный композитор‑однофамилец, и пришлось вписывать: “ не композитором… “».

Словом, путаница получилась большая и несуразная.

А между тем и Ленина в первые годы советской власти тоже часто путали с одним москвичом, хотя тот по своим внешним данным был полной противоположностью Владимиру Ильичу: имел высокий рост, стройную фигуру, звучный голос и выразительное лицо. Служил ленинский «двойник» в Малом театре актёром, снискав себе на этом поприще завидную популярность. Звали его Михаил Францевич Игнатюк.

Но как Игнатюк он был известен очень немногим, так как всегда и везде выступал (причём, аж с 1902 года) под сценическим псевдонимом ЛЕНИН. Именно под этой фамилией его и знала театральная публика обеих столиц и крупных городов провинции.

Появление высокопоставленного однофамильца заставило актёра на первых порах требовать, чтобы на всех афишах непременно указывалось, что перед зрителями предстанет именно он, артист Малого театра Михаил Ленин, а «не председатель Совнаркома» с той же фамилией.

«Не композитор» — «не председатель Совнаркома»… На эту удивительную схожесть современники Булгакова должны были обратить внимание, что называется, сходу.

Дом Массолита, где восседал Берлиоз, в первом варианте романа назван «шалашом Грибоедова

». А это уже впрямую перекликается с ленинским пристанищем в Разливе, где, как известно, скрывавшийся от преследования властей вождь, жил в шалаше и питался сваренными на костре грибами.

Следующий штрих, убеждающий в наличии сходства между лидером большевиков и героем булгаковского романа — медицинский. На Патриарших прудах Берлиоз вдруг почувствовал себя неважно — возникли какие‑то странные галлюцинации, и он подумал:

«Пожалуй, пора бросить всё к чёрту и в Кисловодск…»

Но, как мы знаем, дальнейшие трагические события перечеркнули планы главы Массолита.

И у Ленина в начале 20‑х годов бывали галлюцинации. И он (точно так же, как Берлиоз) собирался «бросить всё к чёрту» и поехать отдыхать. 17 апреля 1922 года Владимир Ильич даже написал об этом в письме, адресованном Серго Орджоникидзе (оно публиковалось в собрании сочинений вождя). Приведём оттуда слова, в которых Ленин выражает своё отношение к предлагаемым местам будущего отдыха:

«… Боржом очень годится, ибо есть прогулки по ровному месту…»