Тайна черного ящика

Фимка принялся рассказывать. Говорил он неохотно, фразы комкал, но я поняла то, что он хотел как-то замаскировать, увести от моего внимания.

Он, оказывается, был одним из основных журналистов, на которых была рассчитана предвыборная кампания Министра. Купили его элементарно, не знаю уж, кто конкретно этим занимался – Чугунков, Менделеев или сам Министр. Фимке пообещали, что в случае избрания Министра президентом его сделают редактором «Мира катастроф». И это – помимо немалых гонораров за материалы, напичканные политической рекламой. Фима, конечно, ухватился за эту возможность обеими руками. Он давно уже чувствовал, что перерос свое место в газете. Авторитет, конечно, и уважение молодых сотрудников, и особенно сотрудниц, но самому-то ему уже хотелось большего – важного и престижного.

Да и что такое, в конце концов, специальный корреспондент? Вечные разъезды и вообще – на побегушках – «смотайся туда», «съезди сюда», «срочно в номер», «отдохнешь в следующий раз» и тому подобные прелести жизни главного журналистского пера газеты. Да и денег, которые ему платили за всю эту суету, Фиме хватать перестало. Его старенькая холостяцкая квартирка на Арбате стала его раздражать вечной облезлостью стен и обшарпанностью мебели, а главное – тем, что вызывала кривую усмешку у девушек, которых он в нее приводил. То ли сам он постарел, то ли девушки теперь пошли какие-то другие, Фимка понять не мог, ведь квартира-то оставалась все та же.

В общем, предложение поработать на Министра в его предвыборной кампании пришлось Фиме как нельзя кстати. Но обо всем этом я догадалась сама, поскольку немного знала реалии его жизни, Фимка же напирал больше на свое спасательское самосознание и развивал геополитические идеи, связанные с его надеждами на будущую деятельность Министра в качестве Президента России.

Слежку за собой, по его утверждению, он почувствовал еще в Москве, в аэропорту. Но пара бутылок пива и вечное Фимкино: «А, ерунда!» помогли ему забыть такие мелкие неприятности, как ощущение чьих-то глаз, сверлящих тебе спину. А тут в салон самолета вышла стюардесса с вполне профессиональной внешностью и фигурой, и Фима вообще забыл, куда он летит.

Первый раз майор в пограничной форме налетел на него у палатки геофизиков. Он представился начальником охраны секретной зоны майором Турсуновым и потребовал у Фимы документы.

Фима показал ему свое редакционное удостоверение, разрешающее ему допуск практически на все территории в районе любого бедствия во время проведения спасательных работ. С подписью самого Чугункова. Фима всегда чувствовал себя с этим удостоверением, как на вездеходе среди болота милицейских кордонов.

Турсунов, однако, сунул его удостоверение к себе в карман и объявил ему, что задерживает его за нарушение режима посещения закрытой зоны стратегического значения. Фима растерялся и наверняка дал бы себя увести, если бы его не выручил вовремя вышедший из палатки на шум очкастый геофизик. Того обмануть было не так просто. Он хорошо знал и все секретные объекты, и кто и что должен охранять, и всех офицеров на заставе.

Он потребовал документы у Турсунова, тот вынужден был предъявить удостоверение офицера ФСБ, после чего Финкельштейн чуть ли не силой забрал у него Фимкино удостоверение и самого Фимку. Об этом Фимка мне и рассказывал, когда знакомил меня с геофизиком.

На заставе Фимка фактически сам нарвался вновь на Турсунова. Он, по моей просьбе, вломился-таки после долгих переговоров с Евграфовым в комнату, где держали старика-айна, и столкнулся нос к носу с Турсуновым. Тот очень обрадовался.

Прямо при старике, ничуть не смущаясь его присутствием, Турсунов сделал Фимке следующее предложение: Шаблин продолжает работать на Министра, но все материалы, которые он будет готовить в номер, должны проходить через ФСБ, и там в них будут добавлять некоторую информацию – совсем небольшие изменения авторского текста, не касающиеся авторских оценок, исключительно фактические. Фимка в очень грубой форме, используя ненормативную лексику, отказался. Вот тогда Турсунов и поставил ему синяк под глазом. И вновь принялся говорить в том же спокойном тоне делового предложения. А Фимка присмирел и только упрямо мотал головой, когда Турсунов в очередной раз спрашивал его согласия тайно работать против Министра.

В конце концов Турсунов рассвирепел и принялся Фиму просто избивать, а потом сказал, что согласие – это для него единственная возможность остаться в живых. Альтернативы – нет.

Не знаю почему, но Фимка не согласился и под угрозой, что его убьют. Спросить его об этом я не могла. Он бы все равно ответил мне совершенно однозначно – он, мол, не мог предать Министра и всех своих друзей среди спасателей, в том числе и меня.