Тайна Черного моря

— Да, — сказала невозмутимая девица в трубку. — Это Международное агентство знакомств «Офелия». Да. Да. Что?.. — Она вдруг вытянула трубку перед собой и посмотрела на нее, точно на гремучую змею. Потом снова, но уже опасливо поднесла трубку к уху. — Алло. Да... Погодите, я правильно понимаю — вы хотите познакомиться с иностранцем? Ага. Верно, но... Да, работаем, однако только для тех, кто с целью брака... Правильно, но... Ясно. Значит, вы хотите выйти замуж за иностранного мужчину, так? Послушайте, молодой человек...

«Точно неизвестно, — отстучал Мойл. — Но от этих документов зависит очень и очень многое. Если мы не найдем их до вечера воскресенья... Впрочем, ладно. Судя по всему, это дневники академика Вавилова, знаете такого?»

Послание, превысив килобайтный предел, закончилось. Но вдогонку ему тут же прилетело продолжение:

«...Его расстреляли. Его и еще многих специалистов. „Дело врачей“, помните? Но на самом деле все было не так...»

Следующее послание:

«Как — мы не знаем. Известно только, что академик Вавилов изучал возможности передачи по наследству приобретенных генетических признаков. Вся правда скрыта в его дневниках. Да за такие материалы все информагентства мира...»

— А мне мой Ричард написал, — показала подруге письмо одна из крашеных шатенок, — что он like dance from dusk till dawn. Ты же вроде сечешь по-английски?

— Ну... — нерешительно согласилась потенциальная невеста Гийома, скрипя тонюсенькой полоской мини.

— А что это значит?

— Покажи-ка письмо... Ну, это вроде бы значит, что он любит танцевать на столе с высоким дауном...

— Правда?! Идиот...

«Я понял, — ответил Петя. — Я согласен. Где спрятаны дневники, вы знаете?»

«Нас никто не подслушивает?» Петя оглянулся.

«Никто. Это закрытая линия связи. Где дневники, Мойл?»

— Да, — сказала девица в трубку, — это Международное агентство знакомств «Офелия». Кого? Минуточку. Юрий Николаевич! Вас. Голос детский — сын, кажется.

Юра Вольнов подошел к телефону:

— Але. Привет, сынуля. Что-то случилось?

Некоторое время он напряженно слушал, изредка вставляя «ага», «ну» и «понял». Потом лицо его неожиданно по серело, трубка выпала из безжизненных пальцев. Юра медленно опустился на стул.

«В полу кабинета заведующего хирургическим отделением Военно-медицинской академии есть тайник, — передавал Мойл. — Дневники спрятаны в сейфе. Шифр — буквенный. Название корабля, чье кормовое украшение находится над ; главной лестницей Военно-морского музея. В Петербурге. Это у вас в городе. Вам будет очень просто узнать его. И изъять дневники. Вы на связи, Пьеро?»

— Что случилось, Юрий Николаевич? — встревоженно спросила девица.

— Мне домой надо, — прохрипел Юра.

— С кем-то плохо, да?

— Д-да... С сыном...

«На связи», — медленно отстучал Петя.

«Ты должен найти их. Пьеро. До завтрашнего вечера. И переслать мне по факсу. Справишься?»

«За миллион баксов в Кремль проникну», — храбро пообещал Петя, испуганно взглянув на друга. Но оторваться сейчас ОТ компьютера не мог: взор его застилали зелененькие купюры.

— Я же говорил ему, чтоб никогда не трогал мой компьютер! — вдруг заорал Юра Вольнов. — Негодяй! Убью!

«В Кремль не надо, — возразил редактор, или кто там это был на самом деле. — Там нет ничего интересного. Дневники Вавилова — вот что представляет настоящую ценность. Так я могу положиться на вас. Пьеро?»

«Разумеется, Мойл».

Юра заплакал — горестно, неудержимо, навзрыд. Повернулся к Пете и сообщил:

— Этот маленький негодяй звонит мне и спрашивает:

«Папа, а что такое „ФОРМАТИРОВАНИЕ ДИСКА С:/ ЗАВЕРШЕНО“?»

Эпизод двадцать второй

30 июля, суббота, 14.07 по московскому времени.

Морская болезнь

Петя, чуть наклонясь, читал академически сухие надписи: «Банник с прибойником», «Сдвижной фалылвейерник», «Вспышечник шуфла»... Выставленное в витрине оружие казалось игрушечным. Не верилось, что, подсобляя себе этими штуковинами, каких-нибудь триста лет назад люди сеяли смерть. Старомодные, из эпохи начала восьмидесятых солнцезащитные очки-стрекозы норовили соскользнуть с носа и покончить с собой на паркете. То, что очки больше подходили для женщины, чем для мужчины, Петю смущало не очень, лишь бы бланши скрывали.

А может, выставленное в витрине оружие казалось ненастоящим потому, что вокруг, раскинув паутину ненастоящих снастей, выставляли напоказ лакированные деревянные бока модели старинных кораблей. И хотя некоторые были размером в восемь ксероксов или с настоящий катер, даже подлинные экспонаты они заражали болезнью нереальности.