Тайна Черного моря

— Ты мне, сволочь, ваньку не валяй! — кричал человек в сотовую трубку, не отрывая взгляда от экрана компьютера. Голос его далеко-о-о разносился над угрюмыми болотами, подобно вою баскервильской твари. — Ты мне «Дженерал моторе» по четыре двенадцать бери! А Газпром сбрасывай по девять десять! Сбрасывай-сбрасывай, он долго не протянет! И давай пошустрее, у меня солнце садится!

На пригреве парили несколько латаных, выцветших гимнастерок, аккуратно разложенных вокруг пенька на жухлой траве. В траве горели бусинки ягод, светящиеся изнутри пунцовым.

Загорелый человек выключил телефон и недовольно покачал головой, обозревая гимнастерки. Черт, подсохли основательно. Намочить бы надо, да побыстрее, пока солнце не село.

Пришлось выключать компьютер, вставать, собирать гимнастерки, отсоединять их от машины и нести к омуту, подъедавшему островок с северо-запада.

Здесь обгорелый любитель природы осторожно, чтобы не поскользнуться, склонился над водой и окунул свернутую в ком одежду, топорщащуюся рукавами и воротниками, стараясь не поднять облако ила со дна.

— Привет, Кучин, — раздалось усталое за его спиной.

— Толян! — распрямился старшина Кучин, поворачивая к визитеру рябое после взрыва в Североморске лицо, тронутое благородной небритостью, и держа в руках ком гимнастерок, с которых ручьями лилась вода. — Здоров! Вернулся?! Как задание прошло?

Кучин действительно был рад видеть Хутчиша.

— Нормально, — вяло повел плечами, сгоняя настырного комара, Анатолий Хутчиш.

На этот раз, для разнообразия, он вырядился под колонизатора: белая рубашка, белые шорты, пробковый шлем.

— Ну и отлично.

Меготонники обменялись рукопожатием. Ладонь Кучина была холодной и мокрой от болотной воды, но по-прежнему крепкой. От стального пожатия соратника Хутчиш едва заметно поморщился.

— Зацепило? — участливо спросил Кучин, заметив пробежавшую по лицу товарища тень. И машинально потянулся к своей щеке. Он всегда так делал, когда узнавал о чужих ранах.

— Ерунда. До... свадьбы заживет, — отмахнулся прапорщик. И огляделся.

Никого на километры и километры вокруг — только зыбкая трясина, редкие кочки, набухающая пунцовостью брусника, комары, полыхающий багрянцем запад... и полуголый человек с компьютером посреди болот.

— А где ребята?

— В самоход пошли, в Малое Козодоево. Картошки накопать да девок пощупать, — оскалился Кучин. — Все, кроме Зыкина.

— Это ж двадцать семь кэмэ по топям.

— Дык и ты эту дорожку отмахал, не замаравшись, — кивнул Кучин на белоснежный, отглаженный до стрелочек костюм десятимегатонника — словно они встретились на улице Горького, а не в самом центре Муринской трясины. — Как нас нашел, быстро?

— По твоему реву ориентировался. «„Дженерал моторе“ бери! Газпром сбрасывай!» Брокер ты наш неугомонный.

Анатолий поймал комара за крылышко возле самой щеки и отпустил его с миром.

Кучин смутился:

— Да, понимаешь, иена падает, зато акции «Дженерал моторс» очень любопытно себя ведут. Боюсь момент прозевать. А этот кретин Газпром скупать собрался...

— Ладно-ладно, — остановил Анатолий севшего на любимого конька Кучина. — А ты чего здесь, за дневальную прачку?

Кучин посмотрел на мокрую одежку в левой руке и смутился еще больше.

— Не. Тут такое дело. Мокрая гимнастерка на солнце — это все равно что элемент солнечной батареи. Ток дает. Сам придумал. Вот сохнут они быстро, заразы....

Он кинул ком одежды под пенек с компьютером.

— Ладно, на фиг, все равно сегодня уже не поработать — солнце садится. Ну, ты как, привальную отмечать собираешься?

— О чем речь, — улыбнулся Анатолий и тряхнул полиэтиленовым пакетом, который держал в левой руке. В пакете глухо звякнуло.

Зоркий глаз Кучина помимо прочего сквозь почти непрозрачный пластик углядел корешок книги с названием «Кошмар на...», а чуткий нос уловил сквозь аромат буйно цветущей медуницы, оккупировавшей островок, запах халвы.

— Водка «Наша», настоящая, — сообщил Анатолий. — Из Питера. Ребята когда вернутся?

— Не раньше завтрашнего. А Зыкин — черт его знает. Да и чего хлопцам торопиться? Сам понимаешь, начальство к нам сюда ни ногой. Евахнов — это наш новый непосредственный начальник, заместо невинно убиенного Громова назначенный, — так вот он думает, глупый, будто с объекта У-18-Б выбраться потрудней будет, чем с «семнадцатки», светлая ей память. Кстати, наши тебя тоже вспоминали. Когда переехали сюда, Шикин даже уговорил полковника Евах-нова номер твоих апартаментов прежним оставить — тринадцатым. Мол, вернется боец с задания, так ему приятно будет: вроде как в отчий дом вернулся. Во-он они, хоромы твои.

Кучин кивнул на махонькую мшистую кочку, снуло торчащую посреди подернутой ряской дрыгвы метрах в семи от островка с компьютером. Вокруг, расположенные в хаотичном беспорядке, виднелись несколько ее сестричек. На кочке Хутчиша одиноко прозябала тоненькая, беззащитная березка.