Тайна Черной горы

Закомарин говорил ровно и спокойно, но именно за этой спокойностью и дышала самая неприкрытая мужская суровость. Начальник поискового отряда не допускал никаких поблажек. Отчитывая молодого геолога, Закомарин как бы давал ему понять, что ему все известно, что он умеет видеть каждого насквозь. Что за случайностью, возможно, стоял и определенный расчет. Янчин, как давно успел заметить Петр Яковлевич, недолюбливал Куншева. Завидовал ему, хотя никогда открыто об этом не высказывался и даже не подавал намека. Только Петр Яковлевич тертый гусь, он давно работает с людьми и научился, как говорят, читать между строк, разгадывать состояние человеческих взаимоотношений, их пристрастия и антипатии. Тем более что между ними встала девушка. Янчин имел какие-то виды на Юльку, которая приехала по направлению на Дальний Восток вместе с Куншевым, после окончания Воронежского университета. Для Закомарина не было никакой тайны в том, что молодые люди заранее сговорились и вместе взяли направление в одно и то же место. А Янчин, приехавший из Ленинграда, как говорят, с ходу попытался заарканить девушку. Только у него ничего не получилось. Юлька умело пресекла его ухаживания, мягко говоря, отшила. Так не скрывалось ли за той чистой случайностью преднамеренное стремление убрать с дороги соперника? Объяснить ведь просто: ель упала не в ту сторону… Такие предположения и волновали Закомарина. Ему хотелось открыто сказать самоуверенному ленинградцу, что настоящим мужчинам подобные споры следует решать иным, более честным путем. И еще о том, что в подобной ситуации выбор делает женщина, потому что насильно никто никого не может заставить любить. Только об этом Петр Яковлевич промолчал, поскольку на глазах всего отряда Юлька открыто заявила о своем выборе, целуя и обнимая Куншева.

– Я еще раз серьезно предупреждаю вас, Янчин, и прошу сделать соответствующий вывод, – закончил Закомарин. – Еще одно подобное нарушение, и я вынужден буду отстранить вас от работы в поисковом отряде и отправить на центральную базу с соответствующей характеристикой. Учтите это на будущее.

– Учту, Петр Яковлевич, – Янчин покорно кивнул головой, признавая свою вину, а заодно, как показалось Закомарину, и свое полное поражение. – Разрешите продолжать работу?

– Продолжайте.

3

Закомарин посмотрел в спину удаляющегося Янчина и пожалел парня. Может быть, он действительно и не со злого умысла повалил ель на коллегу, такого же молодого геолога, выпускника Воронежского университета. И еще подумал о том, какие они, собственно, разные, этот Янчин и Куншев. Скромный и не гнушающийся никакой работой Куншев с первого дня появления в поисковом отряде как-то сразу влился в коллектив. Его приняли и старшие товарищи, «старички», опытные геологи, и рабочие. Он не стеснялся спрашивать, задавать вопросы, открыто признаваться в том, чего не умел, и просил показать, научить. Это выходило у него вполне естественно. Адаптация к новым условиям жизни, работы в таежных походных условиях, немудреным, но важным простым обязанностям, рожденным особенностью жизни и быта, у него проходила легче, проще, чем у Янчина. А нового и необычного, вернее, непривычного для городского человека, было более чем достаточно. Жизнь в палатке, спальный мешок, общее немудреное котловое питание, самостоятельные маршруты, ведение полевого дневника, заложение и документация шурфов, канав, да и грамотное заполнение карт. А тут еще можно добавить и новую непривычную одежду – кирзовые сапоги, портянки, брезентовые робы, энцефалитки, накомарники. И плюс ко всему еще и непривычная обстановка – горы, тайга, холодные утренние росы, туманы, дожди, жгучее солнце и полчища гнуса, комарья, слепней… Все это вместе взятое порождало и новую систему ценностей. Надо не только многое знать по книгам, наставлениям, инструкциям, но и научиться таежным премудростям – уметь ориентироваться в тайге, в горах, точно выйти на участок, отмеченный в карте, проложить, а если надо, то и прорубить тропу в таежных зарослях, научиться правильно выбирать место и ставить палатку, быстро в сырую погоду разжечь костер и повалить дерево и многое другое, простое и нужное, чему не научила их ни городская жизнь, ни лекции, ни учебники…