Тайна Черной горы

– Ничего я не ломаю и не отметаю, поймите это, Вадим Николаевич! Я стремлюсь лишь к одному – сокращению времени. Сокращению времени! А для этого и предлагаю вести дело комплексно, то есть объединить два направления, изучать и разведывать регион и одновременно концентрировать усилия на оценку месторождения, – Казаковский говорил спокойно и убежденно, видимо, об этом он не раз уже говорил и доказывал свою точку зрения оппонентам. – Вы же знаете, что месторождения типа нашего, Солнечного, весьма редки в мире. Это пока единственное наше месторождение. И моя идея, заложенная в проекте, сводится, как вы знаете, к следующему: используя материалы сравнительного анализа, быстрее закончить оценку рудного тела Солнечного месторождения. Погодите, Вадим Николаевич, не качайте головой! Я же еще не досказал. Для этой цели упор сделать на технические средства. Не распылять силы и технику по отдельным поисковым партиям и отрядам, а, определив им, поисковикам, конкретные задачи по разведке всего региона, сконцентрировать силы здесь, в Солнечном, создать единый мощный производственный узел, свой индустриальный центр по ведению детальной разведки современными техническими средствами. Поисковики дадут нам перспективу, определят будущие наши главные объекты, а за это самое время, пока они ищут в регионе, здесь, в Солнечном, повторяю, сделать главный упор на технические средства. Да, да, именно на штольни и главным образом на буровые станки. Бурением легче проникнуть на глубину и пощупать рудное тело, оценить его объем, химический состав, проникнуть в запасы. Его морфологию. – Казаковский сделал паузу и с легкой улыбкой продолжал: – И конечно же, я не такой тупица, как вам кажется, я отлично понимаю значение и ценность поэтапного метода в оценке месторождения, и что все эти этапы придуманы и продуманы учеными, проверены на практике. Но, Вадим Николаевич, мое предложение, как вам известно, сводится лишь к одному: сократить сроки этим самым этапом. Спрессовать их в едином комплексном походе. И если нам удастся доказать вышестоящему начальству, как у нас высоки шансы на успех, если удастся убедить оппонентов нашего проекта научными данными, конкретными цифрами и убедительными образцами, вынутыми из нутра Черной горы, то разве они не согласятся с нами? Разве они не поймут обоснованность нашего риска, в основе которого лежит не перерасходование средств, а концентрация их и даже значительная экономия материальных затрат на разведку. Ведь наша цель – концентрировать средства и усилия всего коллектива, истратить значительно меньше, чем потратили бы за десятилетия, но только в более сжатые сроки, за три-четыре года, и таким образом на десятилетия, понимаете, на десятилетия раньше выдать оценочные материалы и вовлечь это первое месторождение в промышленную эксплуатацию, в освоение. И если взяться за это дело с душой, поверив в него и четко наметив конечную цель, то до первого рудника, до горно-обогатительного предприятия будет не так и далеко! А за это самое время поисковики и разведают новые месторождения, дадут, как принято говорить, технике новый фронт работ. Одним словом, будут работать на перспективу!

Вакулов слушал Казаковского и снова был на его стороне: Евгений Александрович прав! Конечно, прав! Только так и надо действовать, широко и с размахом! С перспективой и на перспективу!

Вакулов слышал о проекте много разных отзывов. Его содержание не было секретом для геологов. Знал и то, что одним из ключевых пунктов проекта было бурение, как наиболее относительно дешевый, по сравнению с проходкой штолен, метод оценки глубоких горизонтов рудного тела, просверливание насквозь всего месторождения. Здесь, конечно, не было никакого открытия: в центральных районах страны бурят скважины даже при оценке местности любого масштаба, а не только на рудных объектах. Вакулов знал и то, что здесь, в Мяочане, в этой глухой таежной глухомани, куда нет приличной дороги, где не хватало ни станков, ни специалистов, где бурили всего на нескольких пятачках, такой план, естественно, вызывал определенные сомнения. Одни противники, а следовательно, сторонники Анихимова, называли проект не соответствующим реальным условиям, а другие выражались более откровенно, называя его «техническим вариантом из области современной фантастики».

Однако сторонники Казаковского, главным образом геологи-технари – инженеры, техники, специалисты по бурению и штольням, – яростно ратовали за проект. Вакулов, в силу сложившихся обстоятельств, очутился на стороне чистых поисковиков. Но сейчас, слушая Казаковского, невольно проникался к нему уважением, признавал его правоту и не мог не видеть той мудрой целесообразности, тонкой расчетливости, на основе которой и строилась глубокая, на годы вперед, многоплановая стратегия освоения, бесспорно, богатых недр региона.