Тайна двух медальонов

Однако Герике подавил в себе чувство разочарования. Пускай незнакомка присутствует на их встрече. Время еще терпит, по крайней мере до 18 мая. Возможно, это и к лучшему: сейчас он подаст ей деловой совет, а позднее уладит свое личное дело. «В этом случае помощь будет выглядеть бескорыстной», — решил он про себя.

Герике нажал на кнопку звонка. Никакого ответа не последовало. Он снова нажал на кнопку. Все осталось по-прежнему. Герике с минуту подождал и начал помаленьку сердиться.

— Хэлло, Эрика! — крикнул он и в третий раз надавил на звонок. Дом стоял словно вымерший. Герике взглянул на часы: до условленного времени оставалось десять минут. «Наверное, она еще не пришла», — успокоил он себя.

Безотчетный страх овладел им. Если ее нет дома, то как тогда незнакомка открыла калитку? А если дома, почему не открывает?

Клаус подивился точности и логике своих вопросов, но ответа на них не нашел. «Тут явно что-то не так», — подумал он и осмотрелся вокруг. Улица выглядела пустынной, только справа, под каштаном, стоял серый лимузин. Но и в нем никого не было видно.

— Здесь явно что-то не так, — повторил он вслух в полной тишине.

После короткого раздумья Герике перемахнул через забор. Входная дверь в дом была заперта. Он обежал вокруг виллы, заглянул в сад и еще раз позвал:

— Эрика!

Никто не откликнулся. Герике осмотрел окна. На верхнем этаже две створки оказались приоткрыты. И балконная дверь была тоже только притворена. Герике в нерешительности походил туда и сюда. Куда подевалась незнакомка? На чисто выметенной садовой дорожке он заметил следы узких маленьких туфель. Тут же отчетливо виднелись отпечатки его ботинок сорок третьего размера. Он пошел по следам женской обуви, которые вели от садовой калитки к дому; возле лестницы на веранду они сворачивали направо и терялись на коротко подстриженном газоне.

Клаус опустился на колени и обследовал стебли травы.

— Ищешь пасхальные яички? Не поздно?

Герике повернулся. Перед ним стояла Эрика Гроллер и насмешливо улыбалась, глядя на него сверху вниз.

— Хорошенькое дело: я тебе во всем доверяю, а ты, оказывается, лазаешь по чужим садам…

Герике пустился в объяснения. Эрика весело рассмеялась:

— Это была моя гостья. У нее есть свой ключ.

— Визитер? И надолго он задержится?

— Ну, знаешь ли!

— Я хотел сказать: как долго продлится визит? Пожалуйста, прости!

Они направились к дому.

— Моя гостья пробудет здесь до шестнадцатого.

Герике облегченно вздохнул.

— Она просто не слышала тебя. Звонок испортился. Может, теперь ты успокоишься?

— И кто она? — не унимался Клаус.

— Пошли, увидишь — удивишься.

Когда входная дверь в дом закрылась, мужчина, прятавшийся в сером лимузине, закрыл футляр фотокамеры «Минокс-Б». Он отснял восемь кадров: три — молоденькой девушки, которая пришла первой, затем три — дерзкого гимнаста и следопыта и, наконец, два — самой Эрики Гроллер. Мужчина был доволен своей работой. Он отметил время съемки и сделал в блокноте несколько кратких заметок, согласно инструкции. Еще раз взглянул на часы. Через двадцать минут его сменят. На скамейку усядется пожилой господин с газетой. Придет время — и того сменят. Так уж было заведено в этой профессии.

Отель «Принц Альбрехт» находился на улочке, примыкавшей к Курфюрстендамм. Над его порталом, на фоне темного неба, переливались разноцветные огни рекламы. На автомобильной стоянке мирно болтали одетые в форму шоферы.

Каролина Диксон пробиралась сквозь ряды роскошных машин. При каждом шаге легкий плащ топорщился на спине и налезал на затылок, поскольку шла она напряженной, судорожной походкой, втянув голову в плечи, как всегда, когда спешила. В тени соседнего здания она заметила темный «мерседес», за рулем которого сидел сержант Стэнли — естественно, в штатском — и приветливо кивал ей.

— Который час? — спросила она, устроившись на переднем сиденье.

— Без двадцати десять!

Без двадцати десять! Через пятнадцать минут начнется операция. Молоденькая француженка Аннет Блумэ, несколько дней назад приехавшая в Берлин, поселилась в отеле «Принц Альбрехт» и почти ежедневно навещала Эрику Гроллер; она должна была покинуть отель, зайти на почтамт, находящийся на Курфюрстендамм, и заказать телефонный разговор: Париж — Дантон — 11–21.

Она звонила регулярно, каждый вечер. В одно и то же время, с одного и того же почтамта, по одному и тому же номеру. Каролина Диксон установила за ней наблюдение. Номер Дантон — 11–21 принадлежал пекарю Паули. Телеграмма Ричарду Дэвису была уже отправлена. Ему предстояло выяснить, кто и с какой целью пользуется телефоном Паули.

Почему Блумэ не звонила из отеля? Ответ был прост: регулярность не должна была бросаться в глаза. Почему она звонила в одно и то же время? И этот вопрос не представлял труда: она разговаривала с кем-то, кто пользовался чужим телефоном по уговору.