Тайна двух медальонов

Фолькер откланялся. Недовольный собой, он последовал за хозяйкой дома. Поспешный визит к доктору Кайльбэру показался ему напрасным. Судьбу медальонов ему вряд ли теперь удастся выяснить.

Несколько секунд спустя Фолькер Лупинус понял, что его приход к адвокату не был напрасным. В прихожей он повстречался с гостем Кайльбэра. Визитер стоял перед зеркалом, в сером костюме и очках без оправы. Молодой человек замер на месте. Он развел руками и удивленно произнес:

— Вы?

Женщина, стоявшая перед зеркалом, обернулась. На ее лице мелькнул испуг, короткий, едва уловимый, глаза слегка прищурились. Затем она поправила рукава пиджака и молча прошла мимо Фолькера.

— Сюда, пожалуйста, господин! — Жена Кайльбэра открыла молодому человеку входную дверь.

Только одна мысль преследовала Лупинуса, когда он покинул квартиру адвоката: «Немедленно информировать обо всем главного комиссара!»

Клаус Герике попросил, чтобы к нему вызвали адвоката доктора Бодо фон Гнайзелое, и Майзель постарался как можно скорее известить об этом юриста. Прежде чем отправиться в командировку, Майзель хотел узнать результаты первой беседы между арестованным и его защитником. Однако надежды главного комиссара не оправдались: адвокат несколько раз откладывал встречу со своим доверителем. И только в понедельник после обеда, когда Майзель уже давно был в Гамбурге, Бодо фон Гнайзелое вошел в камеру, где сидел Герике.

Защитник остановился возле железной двери, всмотрелся в лицо мужчины, поднявшегося ему навстречу с тюремной койки, и скорбно изрек:

— Дружище Герике!

Они учились в одном классе. Вместе сдавали экзамены на аттестат зрелости, жили в одной комнате университетского общежития и были друзьями.

И вот теперь они стояли по разные стороны закона. Друзья. Адвокат и его клиент. Они смотрели друг на друга пристально, оценивающе и чувствовали, как между ними растет стена отчуждения. Но они улыбнулись друг другу, и Бодо фон Гнайзелое повторил:

— Дружище Герике!

Они молча сели за стол.

Адвокат смущенно теребил пальцами замки своего портфеля. Герике сложил руки на коленях и уставился в крышку стола.

— Как твое здоровье? — участливо спросил Гнайзелое.

— Спасибо, хорошо. А твое?

— Спасибо, тоже не жалуюсь. Жена вот мается от простуды. Гнусная погода.

— А дети здоровы?

— Спасибо, в порядке. Старшая растет не по дням, а по часам. Ты бы видел… — Он осекся. Это звучало неуместно. Адвокат продолжал теребить пальцами замки портфеля. Наконец он решительно отодвинул его в сторону. Гнайзелое нервничал, и Герике это заметил.

— Думаешь, это я убил Эрику Гроллер? — спросил он. — Ты веришь этому, Бодо? Действительно веришь? — Его большие серо-белые глаза, как пули, впились в адвоката, рот был слегка приоткрыт, ноздри дрожали. Герике смотрел на своего друга, ища в его лице ответ, но тот молча отвернулся. — Бодо! Я не убийца!

Адвокат фон Гнайзелое встал.

— Ты хочешь, чтобы я был твоим защитником. Но почему именно я? По старой дружбе? Или ты надеешься на мои связи? Я должен отыскать для тебя лазейки в законе или какие-то недостатки в следствии?

— Мне этого не нужно! Я не убийца! Я хотел, чтобы ты защитил меня по дружбе и потому…

— И почему еще?

— Потому, что я не могу тебе заплатить, Бодо!

— Деньги — дело важное. Но для меня важнее твоя порядочность. Ставлю два условия. Первое: твое преступление совершено не по политическим мотивам. В противном случае я сразу отказываюсь от защиты. Второе: ты говоришь мне полную правду. Я должен знать больше, чем правосудие. Неприятные сюрпризы во время судебного процесса гибельны для моей репутации. Если нечто подобное произойдет, то я сразу складываю с себя полномочия. Клаус, скажи честно и откровенно, ты можешь выполнить эти условия?

— Да, Бодо.

— Ладно! Я возьму твое дело. У нас есть еще двадцать пять минут для разговора. Изложи мне кратко суть происшествия. И прежде всего расскажи, зачем ты встречался с Эрикой Гроллер в тот майский день. Что тебе было нужно от нее?

— Мне был нужен ее дом.

— Ее дом? Для чего?

— Для приема Кайльбэра. Он хотел встретиться со мной. Не мог же я привести его в свою конуру! Мне надо было пустить ему пыль в глаза, показать, что и я не лыком шит.

— Кто такой Кайльбэр? И почему ты должен был перед ним изворачиваться?

Герике вкратце рассказал о Йозефе Кайльбэре.

— Я собирался провернуть с ним одно дело, на котором мог неплохо заработать. Я был на грани финансового краха, Бодо, полного финансового краха. Долги, кругом одни долги. Все мои надежды были связаны с Кайльбэром. Но для этого я должен был прихвастнуть, распустить перед ним перья. Иначе все рушилось.

— О какой сделке идет речь?

— Незаконной. Она связана с финансовой махинацией.

— Ты можешь объяснить ее суть в двух словах? Если нет, то расскажешь мне о ней в другой раз. Она имеет какое-нибудь отношение к Эрике Гроллер?