Тайна двух медальонов

— Ничего подобного. Я жил очень экономно. Собирался эмигрировать в Южную Африку, мечтал начать все сначала. Потом прочел в газетах об Эрике и о себе… Отказался от своей мечты и решил разыграть возвращение блудного сына. Но господа полицейские постановили иначе, и вот теперь я сижу здесь.

— Да, ты сидишь здесь, а я должен вызволять тебя отсюда. Дружище! И когда только ты образумишься? Что обо всем этом говорит Майзель?

— Ах, этот! Он начал приписывать убийство мне. После этого я отказался давать какие-либо показания. Ну, так как ты смотришь на это дело, Бодо?

Адвокат взглянул на часы. Он поднялся, взял портфель и сказал:

— Головой не поплатишься, если все произошло так, как ты мне рассказал. Жаль, что ты явился в полицию не сразу, а лишь после того, как был объявлен твой розыск. И все же постараемся обставить твое возвращение с большей помпой.

Ирэна Бинц закрылась в комнате на ключ. Ока зашторила окна от яркого солнца, и все вокруг погрузилось в золотистый полумрак.

Ее плащ, шарфик и сумочка в беспорядке валялись на кровати, дверцы шкафа были распахнуты, на полу громоздились чемоданы.

Скорчившись, Ирэна села в кресло и вытянула ноги. Большим пальцем левой руки она массажировала десны; эту привычку она приобрела со школьных лет, когда долго просиживала над трудными домашними заданиями. Ирэна терла и терла пальцем во рту, словно пыталась избавиться от притаившихся мрачных мыслей.

Шестьдесят тысяч марок уже отправились по условленному адресу за границу. Бинц холодно планировала и холодно действовала. Осталось только упаковать чемоданы и поехать на вокзал. Однако Ирэна боялась ехать, и ей нужно было подавить эту тревогу.

Она все рассчитала заранее, и все шло так, как было задумано. Только неожиданно на нее напал страх, когда она вынимала свои вещи из платяного шкафа.

Страх перед Лупинусом? Врач беспокойно бродил по дому. Из-за того, что завтра он улетал в Берлин и рассчитывал получить медальон? Бинц не боялась врача. Если она кого-то и боялась, то не его. Да и не могло быть иначе! Еще ни разу в жизни она не встречала более спокойного, выдержанного и покладистого человека, чем Лупинус.

Тревожил и Лёкель. Он появится завтра утром, как договорились. Когда-нибудь его схватит полиция, в этом не было никаких сомнений. Лёкель был не из тех, к кому закон относился благосклонно. Назовет он тогда полиции ее имя?

Если она обманет его и уедет, то наверняка. А если останется с ним… Ирэна улыбнулась. Затем она вздрогнула, и мысли ее вернулись на круги своя.

Вскоре они потекли в другом направлении: Лупинус не обнаружит завтра в Берлине медальон. Как он поступит? Что предпримет его сын?

— Нет, я должна уехать! Я должна уехать! — тихо прошептала она. Но подняться не смогла, продолжала сидеть скорчившись, словно ее тело налилось свинцом.

Раздался стук.

— Ирэна, — позвал из-за двери Лупинус.

Она не шелохнулась.

— Ирэна, ты спишь?

— В чем дело? — Ее голос звучал раздраженно и укоризненно.

— Открой, пожалуйста! Я так одинок… Ирэна!

— И поэтому ты будишь меня?

Она осталась на месте. Лупинус пробормотал что-то невнятное и подергал ручку. Затем послышались его медленно удаляющиеся шаги.

«И с ним уже все кончено! — пронеслось в ее голове. Но тут же из глубины сознания донесся приказ, спокойный и сухой: — Думай о Лёкеле! Морис… Он меня предаст. Он угрожал мне. Может быть, он следит за мной. Он убьет меня… убьет…»

Бинц вскочила. Она порывисто схватила телефонную трубку и набрала номер.

— Позовите господина Лёкеля! — Тон, которым она произнесла эти слова, показался ей слишком официальным, поэтому более мягким голосом добавила: — Будьте так любезны.

Ирэна ждала. Ждала дольше обычного и начала беспокоиться. Она хотела услышать голос Мориса, узнать, как он себя чувствует, о чем думает. Хотела сказать ему нежные слова, как-то подбодрить. А в конечном счете избавиться от страха перед своим бегством.

Незнакомый мужской голос произнес:

— Алло, кто говорит?

Ирэна не ответила.

— Алло, — повторил тот же голос, — кто говорит? Я знакомый господина Лёкеля.

Ирэна поняла: «Полиция!» Рука бессильно опустилась вниз, трубка выскользнула из нее и закачалась на проводе, как маятник стенных часов.

Она не стала рассуждать. Действовала быстро, точно и уверенно. Схватила с кровати плащ, взяла сумочку, сунула в нее пистолет и помчалась вниз по лестнице. В холле навстречу ей вышел Лупинус, с бледным лицом, в распахнутом халате, в домашних тапках.

— Ты собираешься уйти?

Ирэна принужденно улыбнулась:

— Выскочу только на минутку. Возьму такси. — Она пробежала мимо доктора.

— Ирэна! — крикнул он ей вслед. — Ирэна! — Лупинус вдруг догадался о ее намерениях. Он понял это, возможно, по напористой походке или по неестественно простодушному тону ее речи, а может быть, по нервной улыбке, и понял, что речь идет не о минутке, не о часе, а о расставании навсегда. — Ты хочешь бросить меня! — воскликнул он, и его лицо налилось кровью.