Тайна двух океанов

В лаборатории было совсем темно, но зоолог не зажигал огня.

— Подождите, — громко говорил он Сидлеру, стараясь перекричать шум и грохот, — скоро вы увидите феерическое зрелище в этой подводной тьме! Если только капитан не изменит курса.

Подлодка упорно продолжала по диагонали свой осторожный спуск в глубины. Она уже успела опуститься не менее чем на две тысячи метров от поверхности, когда вдруг резко повернула вправо на борт.

Далеко в глубинах, в стороне от корабля, разлилось огромное багровое зарево. Из центра этого зарева то в одиночку, то струями огненного фонтана взлетали кверху огромные раскаленные пятна и, мгновенно окруженные розовыми облачками пара, разрывались, подобно ракетам, на мелкие красные осколки и падали вниз роем темно-багровых метеоритов.

Подлодка медленно кружила около огнедышащего вулкана, осторожно приближаясь к нему по гигантской суживающейся спирали. Багровый свет проникал уже сквозь окно в лабораторию и бросал на лица застывших в неподвижности людей фантастические краски, блики и тени. Свет усиливался, переходя из багрового в красный, потом к нему присоединился оранжево-желтый, потом в центре зарева, в грозовых облаках пара, выделилось яркое желтое пятно с сетью разбросанных вокруг него коротких желтых щупалец, багрово темнеющих у своих концов.

— Лава извергается и застывает на склонах вулкана! — кричал сквозь грохот зоолог Павлику. — Рождение острова! На наших глазах растет новый вулканический остров! Понимаешь ли ты это? — Зоолог был вне себя от восторга.

Покружив вокруг неугасающего вулкана еще с полчаса, «Пионер» снова взял курс на северо-запад и скоро оставил позади морские глубины, в жестокой борьбе огня с водой рождающие новую землю.

Вскоре подлодка вернулась в верхние слои, и Сидлер мог опять приняться за прерванную работу. Однако и Сидлер и все, кто был в лаборатории, не скоро успокоились и долго и горячо делились друг с другом чувствами и мыслями, взбудораженными титанической картиной, свидетелями которой им довелось быть в течение последних часов.

Очевидно, и все на подлодке были крайне взволнованы этим приключением. Во всяком случае, такое заключение можно было безошибочно сделать в отношении Горелова, который в трудно сдерживаемом возбуждении ходил по коридору верхней, жилой, части подлодки мимо слегка отодвинутой двери центрального поста управления. Там уже никого не было: ушли капитан и старший лейтенант Богров, руководившие трудным и опасным плаванием подлодки вокруг вулкана; ушел и Шелавин, наблюдавший оттуда его работу. Вахту нес лейтенант Кравцов, поднявший только что над поверхностью океана один из инфракрасных разведчиков и готовившийся с его помощью «поймать солнце», чтобы установить точные координаты подводного вулкана и будущего острова.

Как только лейтенант закончил вычисления, в рубку вошел Горелов, улыбающийся и оживленный.

— Ну, что скажете, Юрий Павлович? — весело обратился он к лейтенанту. — Хороша картинка? Я положительно оторваться не мог от этого зрелища!

— Да, Федор Михайлович, спектакль великолепный! — отозвался лейтенант. — Вот подождите минуточку, я только занесу в журнал координаты этого пиротехника.

— «Пиротехника»! — рассмеялся Горелов. — Хорошая аттестация для Плутона! Кстати, а какие, в самом деле, его координаты?

— Тридцать градусов двадцать две минуты восемнадцать секунд южной широты и сто тридцать градусов двенадцать минут тридцать пять секунд западной долготы, — ответил лейтенант, захлопнув журнал.

— Вот как! — радостно удивился Горелов. — Да ведь мы уже почти у Южного тропика! Когда же мы там окажемся, как вы думаете.

— Если не будем останавливаться, то на обычных восьми десятых хода, курсом на норд-вест, придем туда наверняка через восемь часов. Завтра, двадцать девятого июля, в четыре часа. Минута в минуту!.. Нет, вы лучше скажите, Федор Михайлович, — воскликнул лейтенант, поглядывая на экран и следя за сигнальными лампочками на щите управления, — заметили вы этот грандиозный фонтан из раскаленных камней, который шел кверху сначала одним стволом, а потом на полпути разделился на четыре ствола! Это была феерическая картина! Как будто гигантская кокосовая пальма с четырьмя склонившимися багровые ветвями на верхушке. Ни один пиротехник не придумает такого номера!

Несколько минут Горелов разделял восторги лейтенанта, потом вдруг заторопился и, сославшись на спешное дело, быстро вышел из рубки.

В коридоре было тихо и пусто. Горелов подошел к крайнему люку, ступил было на винтовую лестницу, но остановился и задумался. Лицо его выражало крайнее возбуждение. С минуту он постоял неподвижно, опустив глаза, потом, встрепенувшись, резко повернулся, поднялся обратно в коридор и быстро направился к своей каюте. Здесь он начал торопливо раздеваться.

— Так нельзя… Надо отдохнуть, надо набраться сил, — бормотал он.