Тайна двух океанов. Победители недр

– Следовательно, все дело в чисто практических предложениях, которые, надеюсь, мы сейчас здесь услышим и которые, я уверен, затмят примитивные проекты Парсонса.

Мареев посмотрел на Рощина и медленно покачал головой.

– Сегодня я этого не намерен делать. Я ставлю пока лишь проблему… проблему, которую вы совсем забыли, разрешение которой сделает бесполезными и ненужными все ваши усилия в других направлениях. Я хотел лишь сказать: "Ищите здесь, как это делаю я! Соедините ваши силы с моими в одном направлении! Не распыляйте их! И тогда мы получим потрясающий эффект. Откроется новая эра в вековой борьбе человека с природой! Неистощимые потоки новой энергии, подчиненные интересам нашего бесклассового общества, преобразуют лик земли!"

Мареев посмотрел на часы, висевшие на стене, внезапно поднялся и, не прощаясь, направился к выходу.

Глава 2

Встреча друзей

Три года назад разошлись пути Мареева и Брускова после двенадцати лет совместной учебы и работы. Мареев остался геологом и горняком. Брусков от горного машиностроения перешел к электротехнике и уехал в Туркмению, в лабораторию Ашхабадского научно-исследовательского института.

Теперь они вновь сидели в комнате Мареева. Ее убранство чем-то напоминало комнату Клуба новой энергии. На столе, на подоконнике, за шкафами лежали свернутые в трубки чертежи различных размеров. Всюду на стенах висели строгие и четкие сетки схем, разрезов и рисунков. И на всех листах, маленьких и больших, повторялся разрез огромного снаряда, похожего на орудийный, – удлиненной, цилиндрической формы, с плоским днищем и конической вершиной, которую покрывали, как черепица, многочисленные острые пластинки.

Товарищи сидели у окна перед круглым столом. Наступали сумерки. Москва рассыпалась перед ними гигантским многоцветным созвездием. Огни играли, то взвиваясь в темнеющее, наливающееся фиолетовой краской небо, то собираясь в фантастические костры и пожары. Мощный равномерный гул вносил в раскрытые окна какое-то особое чувство спокойствия, уверенности, нерушимой безопасности…

– Не спорю, – медленно и задумчиво сказал Брусков, – все, что ты мне изложил, – правильно. Но надеюсь, ты все это рассказал мне не для того только, чтобы познакомить меня еще с одним источником энергии. Очевидно, ты уже подошел практически к проблеме использования подземной теплоты. И при этом с размахом, не меньшим, чем у Парсонса.

– Размах гораздо больше.

– Ого!

– Да, Михаил! То, о чем мечтал Парсонс, перестало быть невозможным. Я вооружен лучше него.

– Объясни, пожалуйста!

– Вот послушай… Чтобы добраться до высоких температур, Парсонс в свое время предлагал вырыть шахты глубиной в несколько километров. Но как это сделать, указать он не мог. Современная ему металлургия и машиностроение не могли дать необходимых машин и материалов. А вопрос о металле – задача первостепенной важности.

– И ты ее решил?

– Думаю, что да! Достигнуть области высоких температур сможет машина, сконструированная мной из новейшей легированной стали, твердой, чрезвычайно жароупорной, стойкой против всех химических влияний и воздействий, которые могут встретиться на пути в недра земли. Это будет стальной крот, которого не остановят ни самые твердые горные породы, ни сильнейший подземный жар. Он будет вгрызаться в толщу земли все глубже и глубже, пока я его не остановлю.

– Ну, а дальше? – Брусков подтянул свое тяжелое кресло поближе к Марееву. – Дальше? Как ты будешь выбрасывать породу на поверхность из шахты?

– В том-то и дело, Михаил, – улыбнулся Мареев, – что никакой шахты не будет. Мне она не нужна. В этом основное отличие моей идеи от тяжеловесного проекта Парсонса.

– Так что же будет? – нетерпеливо спросил Брусков. – Предположим, твоя машина зароется в землю… А дальше? Что она там будет делать?

– Она остановится на той глубине, где будет необходимая для моих целей температура. Там будут установлены термоэлементы…

– Термоэлементы?! – Брусков привстал, схватившись за край стола. – Ты говоришь – термоэлементы?!

– Ну да! Не стану же я прибегать к тому примитивному способу превращения тепловой энергии в механическую, который предлагал Парсонс: образованию водяного пара. Парообразование поглощает массу энергии, а отдает в виде полезной механической работы совершенно ничтожную ее часть.

Брусков глубоко сидел в своем кресле. Он закрыл глаза, крепко зажал в кулаке подбородок, а его большие, слегка оттопыренные уши все больше покрывались краской.

Мареев знал эти признаки сильного волнения и напряженной работы мысли. Он усмехнулся и продолжал, как будто ничего не замечая:

– Парообразование слишком неэкономный процесс, дорогой мой. Во-первых, вода, чтобы превратиться в пар, требует огромного количества тепла. Затем, водяной пар, прежде чем дойдет до подземной паровой турбины, уже потеряет огромную часть полученной энергии. Наконец, надо учесть потери на конденсацию и потери энергии в самой машине, обычные в таких случаях. В результате не более десяти-двенадцати процентов тепла будет использовано для эффективной работы.