Тайна Эрлики

Звук громкой отрыжки заставил Славку по-девичьи взвизгнуть, а меня вздрогнуть и крепче сжать железяки. И снова громкая отрыжка. Что за бред? Звук исходил от оторванной головы! Перепуганный мальчишка крепко схватил меня за правый локоть и завороженно уставился на голову полными ужаса глазами.

– Тьфу ты, – выдохнул я облегченно, заметив после очередного звука отрыжки валяющийся рядом с головой коммуникатор, который таким образом оповещал о вызове. Профессорша, если это ее комм, похоже, была из тех извращенцев, коим нравились подобные сигналы оповещения.

Чтобы успокоить вцепившегося в меня мальчишку, все еще думавшего, будто звуки издавала голова, и ожидавшего, что она вот-вот заговорит, наклонился, поднял комм и с усмешкой показал ему. На изображении вызывающего абонента симпатичная брюнетка. Я машинально ответил на вызов. На самом деле брюнетка оказалась несколько старше. Она удивленно уставилась на меня.

– Ты кто? – вопрос прозвучал на интерлинге. Значит, она, скорее всего, из моих сограждан, а не из моих соотечественников.

– Подопытный кролик, – представился я, стараясь приветливо улыбаться.

Но, похоже, брюнетка была не в курсе намечавшихся опытов профессорши.

– Какой еще кролик? Где Солли?

– Солли? – после секундного раздумья я догадался, о ком идет речь. Наклонился и поднял за волосы голову профессорши. – Вы ее имеете в виду?

– О боже! – глаза женщины расширились от ужаса, и экран коммуникатора погас.

Похоже, брюнетка решила, что это я расчленил ее подругу-вивисекторшу. Зря я ответил на вызов. Теперь надо скорее отсюда сматываться.

Забросив комм в открытую дверь лаборатории и подхватив левой рукой под мышки вновь сомлевшего Славку, я направился в сторону, противоположную той, куда вели кровавые следы. Через десяток шагов наткнулся на парковочную нишу с гравикаром. Такой способ парковки гравикаров в узких коридорах знаком по космическим станциям. А лихо гонять на подобной технике я наловчился, еще работая упаковщиком на заводе промышленных роботов, принадлежащем отцу Сола Уиллиса. Эх, где сейчас мои друзья? Может, уже возвращаются домой, выполнив возложенное на взвод задание и грустя о потере друга?

Ладно, не время для соплей. А каром я все же решил воспользоваться. Перевернул грузовую платформу и усадил вялого Славку в одно из пары появившихся пассажирских кресел.

– Эй, пацан, ты же рвался на поиски своей матери! Или, может, оставить тебя в лаборатории? – спросил я, садясь в водительское кресло.

– Нет! – оживился тот. – Я просто… Ну…

– Да ладно, Славон, не грузись. От такого зрелища и взрослый мужик с непривычки сомлеет, – успокоил я мальчишку, ища на незнакомой панели кара переключение на ручное управление.

Ага, нашел. С ухмылкой прочитал сообщение, что ручное управление может быть опасно для жизни, и подтвердил команду. С легким жужжанием выдвинулся джойстик. Ну, вперед!

И все же в местных коридорах автопилот необходим. Я понял сей факт, едва выехав из ниши. Наверняка только благодаря автопилоту несшийся по коридору гравикар успел подскочить вверх при моем неожиданном появлении и пронестись над нашими головами. Благо умная автоматика во время прыжка отключила гравитационную подушку, иначе нас со Славкой так приплющило бы, что гарантированно потребовался бы суточный курс в регенераторе. Вот перепрыгнувший нас кар резко остановился. Водителю понадобилось несколько секунд, чтобы перейти на ручное управление, аппарат развернулся на месте и подъехал к нам.

Ба, да за рулем старый знакомый! Вот и Славка узнал горбоносого.

– Это Сезаро, – полушепотом сообщил мальчишка.

Дошло, с кем встретился, и до Сезаро. И он явно не желал нас приветствовать, а снова крутанул аппарат и, резко набирая скорость, помчался прочь, даже не притормозив у останков своей приятельницы.

Не могу сказать, зачем я кинулся его догонять. Возможно, сработал заложенный в каждом мужчине древний охотничий инстинкт – догонять все, что убегает.

Минут десять мы мчались по совершенно безлюдным лабиринтам подводного комплекса. Один раз выскочили в невероятно просторный зал, за высоким прозрачным сводом которого кипела океанская жизнь – плавали в одиночку и косяками рыбы, моллюски и прочие твари всевозможных форм и расцветок. В темную высь уходили стебли подводных растений, по куполу ползали головоногие моллюски, скобля его непрестанно работающими ртами. Невольно засмотревшись на это завораживающее зрелище, я выпустил из вида беглеца и едва не въехал в затаившееся посреди просторного помещения мохнатое чудовище, напоминающее груду серого тряпья. Лишь предостерегающий крик мальчишки заставил меня в последний момент отвернуть в сторону. Тут же словно выстрелившая из груды матово-черная клешня попыталась ухватить гравикар. Одновременно выдвинулись два стеблевидных глаза, а сама груда приподнялась на десятке крабьих ножек и довольно сноровисто засеменила за нами.