Тайна Эрлики

Сытый и помывшийся под примитивным душем, устройство которого известно мне еще из уроков капрала Юрая, я сидел в плетенном из натуральной лозы кресле. Такое кресло на Кинге стоило бы целое состояние. Передо мной в таких же креслах расселись девятнадцать местных жителей. Точное число присутствующих посчитал автоматически, по вбитой в подразделении «Игла» привычке. Уже больше часа я отвечал на вопросы общинников и пытался выведать у них хоть какую-то информацию о месте или объекте, к которому направлялся наш взвод. Моя грудь была туго стянута широкими кожаными ремнями, и теперь глубокий вдох или неосторожное движение не вызывали боль в отбитых ребрах. Обожжённые местным светилом участки кожи на лице и кистях смазаны приятно холодящей пастой и заклеены желтыми листиками неведомого мне растения.

Узнав, что в моем комбинезоне присутствуют металлические сплавы, встретившие меня люди потребовали, чтобы я немедленно разоблачился. Понимая их обеспокоенность и не видя причин для спора, я удовлетворил требование и получил взамен просторные полотняные штаны с веревкой вместо пояса и полотняную рубаху. Позже я узнал, что это полотно не ручного производства, а имеющий такую же полупроводниковую структуру, как и ткань моего комбинезона, некий покрывной материал для полей существовавшего до нашествия агропредприятия. Этот материал сохранился в огромном количестве, будучи складированным в пустующей пластиковой теплице. Из металла в теплице присутствовала лишь тончайшая нить обогрева, проходящая в керамическом каркасе строения. Нить была настолько тонкой, что моментально испарилась, при первом облучении планеты дисколетами галантов. При этом каркас разрушился буквально в порошок, обрушив теплицу, но рулоны с покрывным материалом, который сам по себе достаточно жаропрочный, остались невредимыми.

Игоря после прибытия в поселение я не видел. Когда на встречу со мной собрались представители местной общины, я поинтересовался у присутствующего среди них Михаила состоянием раненого. Тот поведал, что опасных для жизни травм нет, лишь сильно разодрана грудная мышца и большая кровопотеря. Местный доктор Захарыч пообещал, что парень выживет. И, кстати, очень интересовался, чем таким я продезинфицировал рану Игоря?

Я не знал, какие средства имеются в наличии у местной медицины, но весь быт поселенцев поразил меня своей аскетичностью. Да и как могло быть иначе, если все усилия аборигенов уходили на добычу пропитания и защиту поселения от представителей местной фауны.

Как оказалось, вернее, как предположили знатоки из поселения, своим беззаботным путешествием по лесу я обязан тому самому коту, которому подпалил задницу. Именно его появление в этих местах распугало остальное зверье. То-то жители поселка удивлялись, что последние несколько ночей к стенам не приходила стая бесчинствующих последние месяцы носорогих гиен, упорно пытающихся подрыться под частокол. А днем не приходилось отгонять от огородов полосатых тапиров.

Для того, чтобы пресекать попытки проникнуть за стену как гиен, так и других хищников, люди несли постоянное ночное дежурство. Патрулирование и оборона осуществлялись с крыши строения, примыкающего прямо к стене по всему внутреннему периметру. Здесь же были навалены груды камней и стояли прислоненные к бревнам частокола копья с каменными наконечниками.

Внутренняя стена расположенного по периметру строения построена из того материала, который попадался строителям под руку. Часть стены выложена из плоского серого камня, часть из толстых бревен, и большая часть сделана из переплетенных тонкими ветками жердей. Есть участок, где жердяной каркас забросан глиняным раствором, но видно, что эта работа еще в процессе. В помещениях, отведенных под жилье и мастерские, окна были забраны прозрачным пластиком, оставшимся от развалившихся теплиц того самого агропредприятия. Отопление построек в холодное время года осуществлялось несколькими печами, сложенными из плоских камней на глиняном растворе.

Здесь же устроены загоны для домашних животных и птицы. Не сведущий в подобных вопросах, среди мычащего, хрюкающего и блеющего поголовья, которое к концу дня загоняли под защиту крепостной стены юные пастухи, я смог опознать только палийских мустангов. Все взрослые особи этих чешуйчатых монстров находились под седлами, зато детеныши резвились среди прочей живности, внося сумятицу и вызывая раздражительное мычание и блеяние и веселый смех погоняющей их детворы.

За этой суетой я наблюдал из-под навеса, где проходила моя беседа с аборигенами.