Тайна гибели генерала Лизюкова

«Правда, всех похороненных оказалось не семь, как считал Нечаев, а восемь — но это обстоятельство уже можно списать на несовершенство зрения и памяти человека». Однако руководители экспедиции, как пишет газета, «сверяя результат с архивными данными, как раз нашли для него вполне логичное истолкование. В танк сел Лизюков, за ним — полковой комиссар Ассоров, пристально следивший за всеми действиями „полуопального“ генерала (вероятно, он и остался соседом Лизюкова „до гроба“). При этом Лизюкову с Ассоровым пришлось высадить членов экипажа, за исключением механика-водителя и башенного стрелка. Известно, что механик-водитель выжил, уйдя из танка через нижний люк. А башенный стрелок — это как раз и есть „лишний“

восьмой человек. В отличие от останков автоматчиков, перемешанных с проржавевшими патронами, вместе с костями восьмого выкопали здоровенные кожаные перчатки-краги — они были необходимы стрелку, чтобы гильзы не жгли руки»[250].

Увы, явно натягивая факты на нужный им результат, М. Сегодин и А. Курьянов лишний раз доказывают, что они не в ладах с теми самыми архивными документами, на которые они так «авторитетно» ссылаются! Из этих документов однозначно следует, что:

1. Старший механик-водитель, который вел танк, погиб, а не «ушёл через нижний люк».

2. Башенный стрелок, который по штатному расписанию вообще-то назывался младшим механиком-водителем, наоборот, сумел выбраться из танка и остался единственным свидетелем гибели Лизюкова. Он выжил, а не оказался «восьмым лишним» в могиле, куда его по полному незнанию решили «похоронить» через 66 лет после боёв!

3. Перчатки-краги, о которых нам рассказывают, могли быть только у младшего-механика водителя Мамаева, который выжил. Убитым и якобы похороненным в Лебяжье Лизюкову, Ассорову, старшему механику-водителю и стрелку-радисту они были ни к чему. Следовательно, обнаружение этих перчаток в захоронении рядом с останками неизвестного танкиста ещё раз говорит о том, что он был не из экипажа Лизюкова.

4. Абсолютно точно известно, что когда утром 23 июля Лизюков пошёл на танке КВ разыскивать ушедшую в прорыв бригаду, никаких автоматчиков он с собой не брал! Изучайте документы! Никто не находился на броне танка в последнем бою генерала, и когда КВ был подбит немцами, автоматчиков среди убитых не было! Найденные в захоронении бойцы никак не могли быть «автоматчиками Лизюкова» и «подгонять» их под цифру 8, чтобы объяснить, откуда в могиле столько членов «одного» экипажа, значит выдумывать то, чего не было[251].

Теперь об Ассорове. М. Сегодин уверенно заявил с телеэкрана, что Ассоров лежал в могиле вместе с Лизюковым. В статье «Воронежского курьера» (опять же на основании объяснений М. Сегодина и А. Курьянова!) также было написано, что Ассоров и был тем самым вторым «офицером», который присматривал и «сопровождал Лизюкова до гроба»

и якобы был похоронен рядом с ним[252]. Так что совершенно очевидно, что после некоторых колебаний (явные несуразности и нестыковки этой версии были уж очень заметны!) наши оппоненты окончательно решили задним числом «найти» Ассорова рядом с Лизюковым.

Но вот что характерно: некоторые поисковики (без присутствия телекамер и не для газеты) откровенно сомневались в том, что найденные рядом с «Лизюковым» останки принадлежали офицеру или политработнику. По их мнению, второй человек в отдельном захоронении был простым бойцом, о чем красноречиво говорили его солдатские ботинки! Совершенно очевидно, что политработник такого высокого ранга, как полковой комиссар Ассоров, носил офицерские сапоги, а не ботинки с обмотками! Характерно и то, что в той версии пересказа письма, которая была общепринятой до начала пиар-компании, говорилось только о захоронении вместе с Лизюковым анонимного «члена экипажа», а не полкового комиссара Ассорова! Но теперь об этой детали в письме Нечаева явно предпочитают вообще не упоминать. Не выгодно…