Тайна имения Велл

Как всегда, я подавила в себе желание сыронизировать. Аноним никогда не понимал этого и не поймет. Также он сообщил, что рано утром сержанта куда-то направили. Наверняка что-то очень важное. Мальчишка уехал тоже. Он оставил для меня записку на кухонном столе. Я прочту ее, но потом. Правильно, что он уехал. Здесь неподходящее место для молодых людей. Ему следует присматривать за своей матерью, влюбиться в девушку, сделать ее счастливой, нарожать с ней детей… То, что он провел полгода в Велле, лишь немного изменит предначертанный ему путь. Пусть это станем моим ему прощальным подарком. К его отъезду я отнеслась спокойно. Так маленькая девочка на вершине холма, разжав пальчики, наблюдает за уносящимся в небо воздушным шариком.

Аноним говорил без умолку. Впрочем, парень уже привык к тому, что я нечасто обращаю внимание на его болтовню. На этот раз он сказал, что и ему надо будет к вечеру отсюда уезжать. Его направляют куда-то бороться с наводнением. Теперь вводится в действие национальный план по борьбе с новым стихийным бедствием. Местным полицейским поручили «присматривать» за мной, а также охранять периметр. Он остался, чтобы показать им, что здесь к чему. Чрезвычайный комитет при кабинете министров собирается для обсуждения случаев массовых безумств, прокатившихся вчера вечером по стране. Парламент намерен отменить поправки к законам, введенные для борьбы с последствиями засухи. На этот раз Аноним оказался кладезем интересных для меня сведений.

– Думаю, вы вскоре вновь обретете свободу.

Свобода… Слово показалось мне слишком тривиальным, оно не могло выразить всю глубину своего значения. Я не смогла до конца ощутить своим языком округлость его гласных. Ничего страшного. Со временем я снова привыкну его произносить.

– Надеюсь, что и вас вскоре отпустят на свободу.

– Мне бы хотелось отправиться в путешествие по Америке, – заявил Аноним. – Проехать через всю страну в Лас-Вегас. Давно мечтал.

Можешь заливать мне, если тебе так хочется.

У Анонима имелось множество бумажек, которые мне следовало подписать. Полицейский автомобиль, подпрыгивая на неровностях гравиевой дорожки, подкатил к дому. Одна из машин местного отделения полиции по борьбе с засухой. Я сказала Анониму, что ощущаю себя немного униженной сменой своего караула.

– Не поймите превратно, – сказал он.

Я подавила смешок.

Аноним отнес папку в амбар, сказал, что удостоверится в том, что вся бумажная работа оформлена должным образом, а потом уедет. Не знаю, каким образом следует прощаться с охранниками. Полицейский остался сидеть в своей машине. Я неуклюже топталась на месте. Вышел Аноним с вещевым мешком через плечо.

– И еще, – сказал он. – На автоответчике есть сообщение от вашего бывшего. Он сказал, что дочь все ему рассказала. Скоро он вам напишет. Вроде хорошие новости. – Аноним неуклюже обнял меня на прощание. – Все кончено, Рут! Отбой. Рядовой Адриан Лэмберт! Конец связи!

– Всего наилучшего, Адриан. Удачи!

Я сидела на крыльце под навесом и вслушивалась в дождевую воду, которая журчала по сточным канавам, принося с собой мир и спокойствие. Из сообщения не было ясно, вернется ли Марк, но я на время могу смириться с его отсутствием. Пусть напишет тогда, когда будет готов. Записка Мальчишки лежала передо мной. Как я и ожидала, там было обещание помочь, записаны адреса адвокатов, специализирующихся на защите прав человека, номера мобильных телефонов и адреса электронной почты. А еще он сердечно благодарил меня за все то, что узнал от меня и испытал, живя в Велле. Но приятнее всего было то, что он подписался своим именем – Люк. Он стал для меня кем-то вроде психолога, и теперь мне очень не хватало Мальчишки.

Я пока еще не собиралась уезжать из Велла, поэтому дни проводила в делах небольших, но полезных. Я заботилась об Анне-Лизе, а ее молоко шло мне на пользу. Прихватив садовую лопатку, я отправлялась работать на высаженный Мальчишкой огород, ходила между грядками, пропалывала сорняки, пробовала урожай. Стручки огненно-красной фасоли сотнями висели на полых, словно у бамбука, кустах пирамидальной формы. Кабачки спали на влажной траве. Даже сейчас земля готовилась к предстоящей зиме. Листья моркови и томатов. Похожий на папоротник пастернак. И красные стебли свеклы. Все это следовало запасти на будущее. Я сорвала три цукини, пригоршню томатов и одну луковицу. Овощи на обед. Готовила я медленно, с большой тщательностью, спассеровала лук на сливочном масле, нарезала цукини, помешивала рататуй деревянной ложкой.