Тайна императорской канцелярии

Двигаться этой части обоза польско-французской дивизии предстояло весьма извилистым маршрутом. От моста через Днепр налево, до Кучарино, потом в Сапроньки, далее следовали два крутых поворота, и дорога приводила их в Старые Стайки. Здесь они форсировали речушку Светочницу и наконец-то через час достигали предместий Копыси. Казалось бы, на столь нелёгком и извилистом маршруте у казаков должны были случиться удобные моменты для нападения и днём. Но поскольку французы были настороже и на марше держали оружие наготове, то никакого шанса у наших казаков отбить даже небольшую часть готового к обороне обоза не представилось. Вот в своих мемуарах наш бард-полковник правдиво пишет о том, что он некоторое время следил за обозом, но нападать опасался. Ещё бы он не опасался. Отряд лёгкой кавалерии ничего толком не может сделать с плотной и боеспособной колонной войск, тем более что нападать им пришлось бы на совершенно открытом пространстве, то есть в наихудшей позиции!

Да, а вы обратили внимание на слова «некоторое время». Не день, ни два, просто некоторое время. Значит, фактически наблюдение за обозом осуществлялась лишь несколько часов в течение лишь одного светового дня. И этот день был 20 ноября (именно в этот день в Оршу прибыл Наполеон). Хочу обратить ваше внимание на то, что 20-го двигающаяся из Могилёва обозная колонна французов находилась на левом берегу Днепра, а не на правом и, следовательно, ничего ценного (судя по легенде) закопать ещё не могла. Ночевали французы и поляки в Копысе, со всеми удобствами, а ранним утром сделали попытку переправы через брод к Александрии. Впрочем, повторяться не имеет смысла, ведь об этом эпизоде я уже достаточно написал ранее.

Из всего вышеперечисленного и с огромным трудом собранного материала следовал только один вывод – зарыть какие-либо ценности гренадеры из Могилёва могли только 19-го декабря днём, т. е. тогда, когда впервые и неожиданно возникла опасность лобового столкновения с неизвестными по количеству силами противника. Даже когда гренадеры охраны убедились в том, что казаки малочисленны, они всё равно не вытащили своё золото. Опасались ли они фланговой атаки, либо засады в лесистой части почтового тракта, мне не совсем понятно. Только им теперь было предельно ясно, что дорога контролируется противником и вынимать только что зарытые ценности, только для того чтобы их смогли отбить ненасытные казаки через час или два, нет никакого резона. И впоследствии тот же самый Денис Давыдов в своих победных реляциях ни словом не упоминает о захвате каких-либо ценностей в деле при Копыси. Повозки, оружие, провиант, пленные, да… это было. Но ценностей, даже в минимальном количестве не было и в помине. Давыдова это ничуть не насторожило, а вот меня наоборот буквально напрягло.

Исходя из средней скорости движения, как объединённой французской колонны, так и нашей конной разведки, мне удалось вычислить, что встреча могилёвского обоза и казацкого разъезда действительно могла произойти только вблизи речки Ульянки, которая и своим местоположением и направлением течения очень и очень напоминает небольшую реку «Е.Е.» из рукописного чертежа. И как только этот факт был установлен на местности, то с 90 процентной вероятностью можно было утверждать, что данная речка, и есть именно та, у моста через которую были закопаны пресловутые семь бочонков золотых монет. Оставалось подтвердить ещё один, последний, но решающий факт. Судя по тому же рукописному чертежику, вблизи Днепра на левом берегу Ульянки в 1812 году стояла некая церковь («

d»). Скорее всего, она была выстроена либо в деревне Даньковичи, либо в Рыжковичах. Только там она была видна от Ульянки в таком ракурсе, как было изображено на рукописном плане. Но на современных картах, тех которые удалось отыскать в специализированных магазинах, никакой церкви там не было и в помине!

По идее, мне бы следовало поскорее собираться в дорогу и вновь отправляться на Белорусский вокзал, однако осенняя непогода внесла в мои оптимистические планы значительные коррективы. Совершенно некстати налетели северные ветры, полили нудные холодные дожди, и мои пламенные желания начали таять, словно мартовский снег. Впрочем, случайная идея быстренько подсказала мне, в каком направлении следовало двигаться дальше.

Дело было так. Пришло время очередной раз платить за квартиру и я, после работы изменил привычный маршрут и от метро поехал в сберкассу на Берёзовой аллее. И едва сошёл с автобуса, как припустил такой сильный дождь со снегом, что, не тратя времени на извлечение зонта из рюкзачка, я опрометью бросился к ближайшей открытой двери. А ближайшая такая дверь привела меня в помещении почты. Оказавшись в полутёмном казённого вида помещении, я заметил стоящий вблизи стены стул и опустился на него. Народу у двух окошечек было немного. Пяток старушек переминались в небольшой очереди за пенсией, да пара мужчин о чём-то громко спорили у того окошка, где принимали телеграммы.