Тайна индийских офицеров

— Подобно мне, Клэрибелль, этот человек был сиротой, младшим сыном в семье, известной в Соммерсете; у него не осталось никого, кроме дяди, брата его отца, который воображал, что устроил его карьеру, отправив его в армию. Когда молодой человек отправился в Индию, его новые друзья сочли, что никогда не видели подобного красавца. Он уехал в Индию веселым, беззаботным, небогатым, но честным человеком. Говорили, что он сражался как храбрец; скоро получил офицерские эполеты и вернулся в Англию. Там он влюбился в девушку, которая, доведя его до безумия своим безмолвным одобрением, в конце концов изменила данному ему слову с таким же бессердечием, как это сделали вы, Клэрибелль, простите меня за сравнение!.. Уныние и отчаяние овладели его душою, но он не размозжил себе голову камнем, а оставил изменницу, намереваясь отомстить ей. Когда он возвращался в Индию, ему пришлось на два дня остановиться в Саутгэмптоне, поскольку корабль не был готов к отплытию. Он встретился с товарищами — такими же, как и он, беззаботными молодыми людьми, и пил вместе с ними до одурения, чтобы заглушить страдания. Вечером вся компания отправилась в театр. Он мне часто рассказывал о том, что испытал в тот вечер. Был одиннадцатый час, когда он вошел в пыльный и почти пустой партер. Занавес был опущен, и офицеру казалось, что изображенные на нем фигуры движутся, как живые. Звуки оркестра резали ему слух, в ложах сидели разряженные женщины, улыбавшиеся хохотавшим без умолку блестящим офицерам. Мой знакомый прислонился головой к спинке кресла и тотчас же заснул. Когда он пробудился, оркестр только что закончил играть, и публика разразилась оглушительными аплодисментами. Он посмотрел на сцену, освещенную коптящимися лампами, и посреди грязных грубых декораций увидел прелестное создание. Не хочу утомлять вас, милая Клэрибелль, подробным описанием этой женщины; достаточно сказать, что она обладала чарующей прелестью, почти неотразимой и способной ослепить всех и каждого. На ней был эксцентричный мужской костюм, плащ из бархата и атласа, отделанный блестящей золотой каймой, щегольские полусапожки из желтого сафьяна и берет с развевающимися разноцветными перьями. Все ее движения были грациозны и изящны, и ни один художник не сумел бы изобразить все их очарование. Давали какой-то водевиль, и ей приходилось довольно часто петь. Она обладала чрезвычайно сильным, гибким, великолепно поставленным голосом. Когда мой сослуживец вышел из театра, он был отуманен, ослеплен, очарован!