Тайна Холли

Во внутреннем дворике стало очень тихо, все с нетерпением ждали. Я глубоко вдохнул и попытался расслабиться, как учил меня Бриджер. Не замечать ничего вокруг, забыть про все заботы и боль. Я повернулся к осине, отстоящей от меня на расстоянии примерно в два человеческих роста, и слегка напружинил колени. Если не сумею превратиться, то плюхнусь на землю перед деревом или врежусь в ствол. В любом случае я буду выглядеть идиотом.

Я прыгнул без разбега, ещё в воздухе прошептал «Тимбукту» – и с облегчением почувствовал, как превращается моё тело. То, что при этом футболка разошлась по швам, а с мохнатого зада съехали шорты, меня не волновало. Оказавшись у дерева, я вцепился когтями в кору.

Раздался звук как в сильный дождь – это зааплодировали остальные. Меня охватило тёплое чувство. Нет, я вовсе не неудачник. Пружинистым шагом я в обличье пумы вернулся на своё место и лапой отодвинул одежду. В следующий раз перед прыжком, пожалуй, сниму бо́льшую часть шмоток.

– Неплохо, – сказал Элвуд. Это была наивысшая похвала, которой я мог от него дождаться. – Кто тебя так отделал? – К счастью, не дожидаясь ответа, он повернулся к волчонку. – Доброе утро, Миро, – мягко проговорил Элвуд. – Ты уже знаешь своё человеческое обличье?

– У меня и вправду оно есть? – Миро опасливо засопел.

– Я в этом уверен. Хочешь попробовать?

– Почему бы и нет? – Миро почесал задней лапой за ухом. Я невольно улыбнулся. Если он попытается повторить этот трюк, будучи человеком, у него ничего не выйдет.

Айсидор Элвуд достал большое полотенце и несколько фотографий. На одной из них на берегу реки стоял мальчик и улыбался в объектив. На другой тот же мальчик завернулся в полотенце – очевидно, глядя на фотографии, Миро должен был понять, зачем оно нужно.

– Посмотри внимательно на эти фотографии. Что ты ощущаешь?

– У меня как будто зудит внутри, – отозвался Миро.

– Очень хорошо. Сосредоточься на фото, почувствуй, как зуд пронизывает тебя насквозь. Не сопротивляйся ему!

Мы ждали затаив дыхание. Волчья морда Миро уже начала меняться, стала более плоской. Мех поредел, сквозь него просвечивала розовая кожа. Больше пока ничего не происходило. Он всё ещё был больше волком, чем человеком.

– Спокойно, – пробормотал Айсидор Элвуд. – Закрой глаза! Видишь перед собой фотографии?

Дальше всё произошло очень быстро. И вот перед нами уже сидит мальчик лет пяти-шести, с густыми тёмными волосами и жёлтыми волчьими глазами.

– У меня получилось! – ликовал Миро.

Мы рассмеялись: он превратился почти целиком – лишь задняя часть тела осталась волчьей и восторженно виляла хвостом.

– Ой, какой он милашка… – раздался девчачий голос, и мы засмеялись ещё громче. Не Лу ли это была? Трудно сказать. Надеюсь, меня она не считает милашкой!

– Клифф, поможешь ему завернуться в полотенце? – попросил мистер Элвуд с улыбкой. Невероятно! Значит, это не слухи, что он умеет улыбаться.

Миро, напротив, перестал улыбаться и в ужасе разглядывал свои руки:

– Ой, у меня больше нет шерсти! У меня больше нет шерсти! Но она мне ещё нужна!

– Сейчас не нужна, – успокоил его Элвуд. – Она у тебя опять появится, когда ты превратишься обратно в волка.

– Вот оно что! – Миро начал прислушиваться к своему человеческому голосу, который слышал впервые. – Ой, я слышу себя! О-о-о-о-о, м-м-м, а-а-а-а…

– Свой голос попробуешь на перемене, – перебил его учитель превращений. – Останься пока в человеческом обличье, чтобы привыкнуть к нему, хорошо?

Миро его уже не слушал. Он восторженно наблюдал за шевелящимися пальцами на своих ногах.

На следующее утро мы обнаружили на грифельной доске новое изречение, написанное красивым размашистым почерком Лу:

Каждое существо – лишь тихий вздох земли.

Звучит красиво. Хотя я и не чувствовал себя чьим-то вздохом.

Два срыва

С тех пор как мистер Гудфеллоу заступился за Холли, он стал мне ещё симпатичнее. Поэтому, увидев, как неуклюже он спускается после завтрака по лестнице, я испугался:

– С вами всё в порядке, мистер Гудфеллоу?

– Всё нормально, – отозвался он и улыбнулся мне солнечной улыбкой. – Человеческое тело иногда так обременительно, ты не находишь? У меня часто болят ноги, будь они неладны, и тогда я хожу медленно-премедленно.

– О, как жаль, – сочувственно проговорил я. Мне нравилось моё человеческое тело, хотя оно было не таким сильным и ловким, как моё второе обличье. – Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Попроси на кухне пару вафель с сиропом. – Он подмигнул мне и похлопал себя по животу, которому, судя по размерам, частенько доводилось лакомиться вафлями и другими сладостями. – Мне мисс Плеск их больше не даст, но тебя она, кажется, любит.