Тайна Лабиринта

Большая часть молодняка бодрствовала, разбуженная шумом снаружи. Увидев меня, детеныши оживились, придвинулись к решеткам, зарычали, будто спрашивая, почему я не принесла ничего перекусить. Но я была далека от мысли протягивать им руку, как собакам или лошадям: в ободряющих почесываниях за ухом они вовсе не нуждались, а мне попытка сделать нечто в этом роде стоила бы пальца. Я просто внимательно осмотрела их, но никаких симптомов надвигающегося удушья не обнаружила. Даже оставшиеся лежать всего-навсего спали, порой приоткрывая глаза и недовольно поглядывая на тех, кто потревожил их сон.

Одним словом, в данный момент молодняку ничто не угрожало. Но если пожар разгорится сильнее, все могло обернуться иначе – причем в считаные минуты.

Что предпринять в этом случае? Выпустить молодняк на волю? Некоторые из детенышей были относительно безобидны – как, например, Бутуз, попросту неспособный догнать никого, заметившего его приближение. Иное дело – старший, разбойник Эсклин. Этот с некоторой долей вероятности мог даже улететь, хотя поработать крыльями ему в жизни доводилось нечасто.

Пойду ли я на такой риск, чтоб он не задохнулся в дыму? Едва я задалась этим вопросом, ответ отыскался сам собой.

Да, пойду.

Впрочем, не стоило ставить телегу впереди лошади. Возможно, подобных мер и не потребуется. Если открыть ставни еще одного окна, я смогу разглядеть, что происходит, и принять более обоснованное решение. Однако прежде, чем я успела сделать хоть шаг, в пристройку вошел кто-то еще.

Свет луны падал под таким углом, что лицо вошедшего осталось в тени, но мне довольно было и силуэта: сгорбленная поза явно свидетельствовала о том, что он не желает оказаться замеченным. Увидев меня, он замер, стиснул в руке нечто непонятное, в следующий миг поднял руку, и в лунном луче блеснул клинок.

Меч.

И вовсе не ахиатский ятаган. Клинок был прямым, совершенно незнакомого мне вида. Впрочем, для необходимых расчетов определять его тип и не требовалось. Вольеры молодняка так просторны, что мечом ему детенышей не достать, если только те сообразят держаться подальше… но ведь некоторые не додумаются, особенно – почуяв кровь. О да, в намерениях пришельца можно было не сомневаться: он пришел погубить наших юных подопечных. Обнаружив здесь меня, он был весьма удивлен, и, следовательно, явился не по мою душу.

Я застыла на месте, стоя к вольерам спиной. Оружия при мне не имелось: во время осмотра детенышей я бросила даже простыню, а ночная рубашка никак не могла послужить защитой от длинного клинка.

Вошедший прорычал что-то на языке, коего я понять не смогла. Однако звучание его речи не оставляло сомнений, что сокрыто в тени.

Человек этот был йеланцем.

Молясь о том, чтоб Эсклину не пришло в голову угоститься кусочком моей руки, я сделала шаг назад. Из всех детенышей, что могли бы оказаться у меня за спиной, Эсклин был самым подходящим и в то же время самым неподходящим для моего плана – в зависимости от того, как юный дракон предпочел бы поступить.

– Прошу вас, – заговорила я. – Я просто зашла взглянуть, все ли с ними в порядке.

Естественно, сказано это было по-ширландски: ответить по-йелански я не смогла бы при всем желании. Но суть заключалась отнюдь не в том, чтобы вступить в разговор: мне нужно было выиграть время.

Нет, обмануть себя йеланец не позволил. Он подошел ко мне – так близко, что я сумела различить черты его лица. Злобно сощурившись, он задал новый вопрос, не более понятный, чем первый – судя по тону, спрашивал, что я там делаю.

И мгновением позже получил ответ.

Я, пряча руку за спиной, высвобождала из проушины крюк, запиравший вольер, а при его словах рывком распахнула дверь и отскочила подальше в сторону.

Для Эсклина, сидевшего в клетке, внезапный прыжок йеланца вперед выглядел в точности как нападение. И в этом он ничуть не ошибался – правда, целью являлась я, а не он, но в такие тонкости мой вздорный подопечный вникать был не склонен.

Готовый рухнуть на него удар он предотвратил, впившись клыками в занесенную руку. Йеланец взвыл и принялся отбиваться уцелевшей рукой – поначалу безуспешно, но затем ему пришло в голову ткнуть Эсклина пальцем в глаз. Это и впрямь вынудило дракона отпрянуть назад, но не без солидной порции мяса в пасти, а меч йеланца с лязгом отлетел в угол. После этого дело приняло еще более жуткий оборот, и мне едва хватило здравого смысла выскользнуть за дверь и запереть ее за собой. Оставалось только молиться, чтоб Эсклин не сумел протиснуться наружу сквозь окно.

Вскоре нашим солдатам и работникам удалось совладать с пламенем: к счастью, огонь заметили прежде, чем он успел набрать полную силу. Одно только дерево еще ярко пылало в ночи – и то лишь потому, что им сочли уместным заняться в последнюю очередь.

Эндрю я отыскала у казарм и, отмахнувшись от всех восклицаний по поводу моего неглиже, заговорила:

– Мне нужна помощь с молодняком. По крайней мере, с одним из детенышей. Я… мне пришлось его выпустить, а вот уговорить вернуться в вольер добровольно… не удается.