Тайна Лабиринта

– Нам разрешили остаться, – первым делом сообщил он, понимая, что без этого все сказанное не оставит в моей голове ни следа. – Хотя лорд Фердиган так и рвался отправить вас домой – на том основании, что мне может позволить рисковать головой, сколько заблагорассудится, а вот вам – нет.

– Как будто я прежде не рисковала головой без его позволения, – хмыкнула я. – Что ж, новость прекрасная, однако, судя по выражению лица, это еще не все.

– Так и есть, – подтвердил Том, устало плюхнувшись в кресло: в дороге он страшно спешил, и путь оказался нелегок. Возмущенное этаким обхождением, кресло пронзительно скрипнуло. – Теперь плохая новость: дополнительного финансирования нам не дадут. А может, и имеющееся урежут.

Урежут? Страшно было подумать, по каким статьям. Корм? Работники? Поместье нам предоставил калиф, и я даже не подозревала, кому мы платим за аренду – ему или же местному эмиру, однако переезд, безусловно, обошелся бы гораздо дороже.

– Да-а… Вот тебе и расселение самцов с самками на нужное расстояние! Но отчего он велит нам потуже затянуть пояса?

Том принялся тереть глаза.

– Такое чувство, будто песок всю роговицу стер подчистую. С точки зрения лорда Фердигана все это больше не научные исследования, а отвлекающий маневр, на каковой много денег не требуется. В этом отношении, если нас лишить средств, выйдет даже эффективнее: тогда йеланцы решат, что у нас нет ни шанса на существенный прогресс.

При таком подходе у нас действительно не будет ни шанса на существенный прогресс… Я подошла к своему креслу и тоже села, только куда аккуратнее, чем Том.

– Вам уже рассказали, что сделали йеланцы, пока вас не было?

Судя по тому, как замерла в воздухе рука Тома, мои слова были для него новостью. Таким образом, сообщить ему о поджоге, о схваченном поджигателе и обо всем, что тот показал на допросе, выпадало мне.

– Вредительство, – сказала я, – зашло много дальше, чем мы думали. Помните, как умирала Прима? Он рассказал, что кто-то прокрадывался к ней по ночам и кормил отравленным мясом, причем довольно долго. Мы думали, ее аппетит ухудшается единственно из-за нездоровья, но нездоровье было вовсе не случайным, а, кроме того, она получала дополнительный корм.

Плечи Тома словно свинцом налились: пожалуй, окажись кто-либо из отравителей рядом, ему бы не поздоровилось.

– После этого они решили отравить нас, – продолжала я. – Прибегли бы к этому раньше, но мы уехали в пустыню, и их командир предпочел свалить вину на бану сафр, не рискуя чем-либо выдать себя в Дар аль-Таннанине. Что может последовать дальше, даже не знаю. Одно могу сказать: ничего хорошего.

Я вздохнула и откинулась на спинку кресла. Плетеное сиденье прогнулось под моей тяжестью.

– Мы думали, что первым актом войны будет флот целигеров, выдвигающийся на позиции, – негромко, мрачно сказал Том. – Однако им может стать и брошенная в окно зажигательная бомба.

Если на то пошло, первым актом войны была Баталия при Кеонге… а может, целигер, угнанный нами с Сухайлом с Рауаане… а может, ограбление лаборатории Фредерика Кембла, подстроенное маркизом Кэнланским… а может, и похищение блокнота Гаэтано Росси из погреба под резиденцией выштранского боярина, совершенное лично мной. Сколь далеко тянется эта цепочка? Какое из этих событий можно обвести кружком и сказать: вот с чего все началось?

Как бы там ни было, для государств война начнется в момент ее официального объявления. И не исключено, что воспламенившая запал искра окажется той же самой, из коей разгорелся пожар в Доме Драконов.

Мы прибыли сюда работать для нужд обороны, но в силу успехов, достигнутых кем-то другим, надобность в этом отпала. Мало этого: наши попытки продолжить работу, дабы отсрочить конфликт, вполне могли привести к обратному результату. Этого было довольно, чтобы заставить меня усомниться во всем, что мы делаем.

– Том… как вы полагаете, у нас может получиться? Ну, эта затея с разведением драконов.

Том прекратил тереть глаза и молча взглянул на меня. Кожа его загорела, насколько это возможно, однако так и оставалась не смуглой, а красной; белки глаз слегка налились кровью. С виду он казался невероятно усталым, да и я, пожалуй, выглядела не лучше. Нет, наша жизнь в Ахии особыми трудностями не отличалась – в Мулине во многих отношениях приходилось труднее, однако здесь работе не видно было конца. Сколько бы нового мы ни узнали, но ответа на основной вопрос, ради коего сюда и прибыли, до сих пор не нашли.

– В конечном счете – да, – медленно проговорил Том. – Так ли, иначе ли, а получится. Если не у нас, то у других. Только времени уйдет много.

По всей вероятности, годы. Научная работа подобного сорта – дело долгое: проверка гипотез и методов, оценка результатов, внесение поправок, новые эксперименты… Кое-что из этого можно было завершить за один репродуктивный сезон, но далеко не все.