Тайна леди Одли

Девушка, которую звали Клара, сидела, судорожно вцепившись в кусочек ткани, который шила, и ни разу не шевельнулась, как только Роберт заговорил о смерти своего друга. Он не мог отчетливо видеть ее лицо, так как она сидела далеко от него и спиной к окну.

— Нет, нет, уверяю вас, — повторил мистер Толбойс, — здесь произошла печальная ошибка.

— Вы думаете, я ошибаюсь, полагая, что ваш сын мертв? — спросил Роберт.

— Наиболее вероятно, — ответил мистер Толбойс, снисходительно улыбаясь. — Наиболее вероятно, мой дорогой сэр. Исчезновение было, несомненно, ловким трюком, но недостаточно умным, чтобы обмануть меня. Позвольте мне объяснить вам этот случай, мистер Одли, и убедить вас в трех вещах. Во-первых, ваш друг не умер. Во-вторых, он скрывается с целью внушить мне тревогу, поиграть на чувствах… человека, который был однажды его отцом, и в конечном счете добиться моего прощения. В-третьих, он не получит этого прощения, как бы долго он ни скрывался, и таким образом, он поступит мудро, без промедления вернувшись к своему месту жительства и привычным занятиям.

— Так, значит, вы считаете, что он намеренно скрывается от всех, кто его знает, с целью…

— С целью воздействовать на меня, — воскликнул мистер Толбойс, который воспринимал жизнь лишь с позиций своего тщеславия и напрочь отказывался взглянуть на дело с любой другой точки зрения. — С целью воздействовать на меня. Он знал непреклонность моего характера, он имел обо мне некоторое представление и прекрасно понимал, что все обычные попытки смягчить мое решение или увести меня от жизненной цели, обречены на провал. Тогда он решил испробовать необычные средства, он скрылся, чтобы лишить меня покоя, и когда истечет должное время, и он обнаружит, что это не волнует меня, тогда он вернется к своим обычным уловкам. И когда он сделает это, — мистер Толбойс поднялся до истинного величия, — я прощу его. Да, сэр, я прощу его, Я скажу ему: «Ты пытался обмануть меня, а я показал тебе, что меня не обманешь; ты пытался испугать меня, но я не из пугливых; ты не верил в мое великодушие, а я докажу тебе, что могу быть великодушным».

Судя по тому, как Харкот Толбойс произнес свою речь, можно было понять, что он давным-давно тщательно составил ее.

Роберт Одли вздохнул, услышав его речи.

— Бог свидетель, что, может быть, у вас и будет возможность сказать это своему сыну, сэр, — печально ответил он. — Мне было очень приятно узнать, что вы желаете простить его, но я боюсь, что на этом свете вы его больше не увидите. Мне нужно вам многое рассказать об… об этом печальном предмете, мистер Толбойс, но я бы лучше поговорил с вами наедине, — добавил он, взглянув на девушку у окна.

— Моя дочь знает мое мнение но этому поводу, мистер Одли, — ответил Харкот Толбойс. — Нет причины, по которой ей не следует услышать все, что вы имеете сказать. Мисс Клара Толбойс, — мистер Роберт Одли, — добавил он, величественно взмахнув рукой.

Молодая леди склонила голову в ответ на поклон Роберта.

«Пусть она все услышит, — подумал он. — Если у нее так мало чувств, что она не проявила ни одно из них, то пусть она услышит худшее».

Наступила небольшая пауза, во время которой Роберт достал несколько бумаг из своего кармана; среди них был и документ, составленный им сразу же после исчезновения Джорджа.

— Мне потребуется все ваше внимание, мистер Толбойс, — произнес он, — так как то, что я должен раскрыть вам, крайне тяжело. Ваш сын был очень дорог мне — по многим причинам. Возможно, более всего потому, что я прошел с ним через самое большое горе в его жизни и потому еще, что он был сравнительно одинок в этом мире — отвергнутый вами, потерявший единственную женщину, которую любил.

— Дочь пьяного нищего, — как бы мимоходом заметил мистер Толбойс.

— Если бы он умер в своей постели, — продолжал Роберт Одли, — от разбитого сердца, я бы безутешно оплакивал его, даже если бы я своими руками закрыл его глаза и увидел его спокойно лежащим в своей могиле. Я бы горевал по своему старому школьному товарищу и другу, который был мне так дорог. Но это горе — ничто в сравнении с тем, что я испытываю сейчас, когда почти наверняка знаю, что мой бедный друг был убит.

— Убит!

Отец и дочь одновременно повторили это ужасное слово. Лицо отца покрылось смертельной бледностью, его дочь уронила голову на стиснутые руки и больше ни разу не подняла ее.

— Мистер Одли, вы сошли с ума! — воскликнул Харкот Толбойс. — Вы сошли с ума, или же ваш друг поручил вам играть на моих чувствах. Я протестую против этого тайного заговора и я… я беру назад свое прощение человеку, который был однажды моим сыном.

Сказав это, он снова пришел в себя. Удар был слишком сильным.