Тайна леди Одли

Мистера Люка Маркса, героя церемонии, это мало занимало. Он обеспечил себе жену по собственному выбору и получил предмет своих желаний – таверну. Госпожа предоставила ему 75 фунтов, необходимых для покупки небольшой гостиницы с трактиром, с запасом пива и спиртных напитков, расположенной в центре маленькой деревушки на вершине холма под названием Маунт-Стэннинг. На вид это был невзрачный домишко: ветхий и побитый непогодой, он стоял на возвышении, открытый всем ветрам, отгороженный лишь несколькими голыми и старыми тополями, которые выросли быстрее, чем набрали силу, и имели вследствие этого жалкий и заброшенный вид. Ветер дул по-своему у гостиницы «Касл» и временами жестоко использовал свою мощь. Этот ветер так разбивал и гнул низкие, крытые соломой крыши хозяйственных построек и конюшен, что они накренились вперед, словно шляпа, свисающая с низкого лба деревенского хулигана; этот ветер так сотрясал деревянные ставни на узких створчатых окнах, что они разбивались и болтались на ржавых петлях; этот ветер перевернул голубятню и разбил флюгер, который был дерзко установлен на самом верху, чтобы вещать о могуществе стихии; этот ветер раздувал огонь на любом, самом скромном деревянном украшении и с презрительной яростью терзал и разметал его; этот ветер оставлял мох на бесцветной поверхности оштукатуренных стен; одним словом, этот самый ветер расшатывал, разрушал и раскалывал груду ветхих строений, а затем с пронзительным воем уносился прочь – буйствовать в своей необузданной стихии. Бывший владелец таверны упал духом и устал от бесконечной борьбы со своим могучим врагом, ветру была предоставлена свобода действий, а таверна «Касл» медленно приходила в упадок. Но несмотря на это, внутри, за дверями, она продолжала процветать. Крепкие гуртовщики заглядывали в маленький бар, чтобы выпить; состоятельные фермеры проводили вечера, беседуя о политике, в низенькой, обшитой деревянными панелями гостиной, пока их лошади жевали подозрительного вида смесь из заплесневелого сена и вполне сносных бобов в полуразрушенных конюшнях. Временами даже участники охоты в Одли останавливались в гостинице «Касл», чтобы выпить и покормить лошадей; а однажды, по великому незабываемому случаю, владелец охотничьих собак заказал ужин на тридцать персон, и хозяин таверны чуть не сошел с ума от важности заказа.

Итак, Люк Маркс, став владельцем таверны «Касл» в Маунт-Стэннинге, считал, что ему крупно повезло.

Жениха и невесту ожидал фаэтон, чтобы отвезти их в новое жилище, и несколько простых деревенских жителей, которые с детства знали Фебу Маркс, слонялись у церковных ворот, чтобы пожелать ей счастливого пути. Ее бледные глаза стали еще бледнее от пролитых слез и красных кругов вокруг глаз. Жениха раздражало это проявление чувств.

– Чего ты ревешь, золотце? – свирепо спросил он. – Если не хотела выходить за меня, сказала бы сразу. Я что, собираюсь убить тебя?

Служанка госпожи вздрогнула, когда он заговорил с ней, и плотнее закуталась в свою маленькую шелковую накидку.

– Да ты замерзла в этом своем пышном наряде, – заметил Люк, с брезгливостью посмотрев на ее дорогое платье. – Почему это женщинам обязательно надо одеваться, как господа? Уж я тебе не буду покупать шелковых платьев, точно говорю.

Он усадил дрожащую девушку в фаэтон, укутал ее грубым покрывалом и поехал прочь сквозь густой туман, сопровождаемый негромкими приветственными криками нескольких мальчишек, которые сгрудились у ворот.

В услужение госпоже из Лондона была привезена новая горничная вместо Фебы Маркс – очень яркая девица, которая носила черное атласное платье и розовые ленты на чепчике и постоянно жаловалась на скуку, царившую в Одли-Корт.

На Рождество в старый особняк приехали гости. Сельский сквайр и его толстая жена заняли комнату с гобеленами; веселые девушки носились по длинным коридорам, а молодые люди выглядывали из забранных решетками окон, наблюдая за южными ветрами и облачным небом; в старых конюшнях не осталось ни одного свободного стойла; во дворе на скорую руку была установлена кузница, чтобы подковывать лошадей; стало шумно из-за непрестанного лая собак; на верхних этажах толпились слуги; в каждом маленьком створчатом окошке, укрывшемся под фронтоном, и в каждом слуховом оконце на причудливой старой крыше мерцали свечи в зимней ночи; так что какой-нибудь застигнутый ночью путник, неожиданно вышедший к Одли-Корту, обманутый светом, шумом и суетой, мог легко впасть в заблуждение и принять гостеприимный особняк за старомодную гостиницу, которые исчезли с лица земли давным-давно, с той поры, как последняя почтовая карета совершила свое печальное путешествие во двор скупщика.

Среди других гостей в Эссекс на охотничий сезон прибыл мастер Роберт Одли, с полудюжиной французских романов, ящиком сигар и тремя фунтами турецкого табака в своем чемодане.