Тайна леди Одли

В его тоне прозвучала холодная решительность, заставившая умолкнуть все возражения госпожи. Она покорно пошла за ним к маленьким железным воротам, ведущим в сад позади дома – сад, в котором небольшой простой деревянный мостик вел через спокойный пруд в липовую аллею.

Ранние зимние сумерки все больше сгущались, и замысловатый узор из голых ветвей, образующих арку над уединенной дорожкой, чернел на холодном сером небе. В этом неверном свете липовая аллея была похожа на монастырский свод.

– Зачем вы привели меня в это ужасное место – чтобы напугать до смерти? – раздраженно воскликнула госпожа. – Вам следовало бы знать, какая я нервная.

– Вы нервная, госпожа?

– Да, ужасно. Доктор Доусон постоянно прописывает мне камфору, нюхательные соли, красную лаванду и всякие отвратительные микстуры, но не может меня вылечить.

– Вы помните, что Макбет сказал своему врачу, госпожа? – мрачно спросил Роберт. – Мистер Доусон, быть может, гораздо умнее этого шотландского кровопийцы, но я сомневаюсь, что он

может оказать помощь мозгу, который болен.

– Кто сказал, что мой мозг болен? – воскликнула госпожа.

– Я так говорю, госпожа, – ответил Роберт. – Вы говорите, что нервны и что доктор прописывает вам так много лекарств, что их впору выбросить собакам. Позвольте мне быть врачом, который нанесет удар по источнику вашего недуга, леди Одли. Видит бог, я хочу быть милосердным, хочу пощадить вас, насколько это в моей власти, но не нарушая справедливости по отношению к другим – справедливость должна восторжествовать. Сказать ли мне, отчего вы нервничаете в этом доме, госпожа?

– Если сможете, – ответила она, посмеиваясь.

– Потому что в этом доме вас преследует призрак.

– Призрак?

– Да, призрак Джорджа Толбойса.

Роберт Одли услышал участившееся дыхание госпожи; ему показалось, что до него доносятся даже громкие удары ее сердца, пока она шла рядом с ним, то и дело вздрагивая и плотно закутавшись в соболя.

– Что вы имеете в виду? – неожиданно воскликнула она после недолгого молчания. – Почему вы мучаете меня этим Джорджем Толбойсом, которому взбрело в голову покинуть вас на несколько месяцев? Вы сошли с ума, мистер Одли, и выбрали меня жертвой вашей мономании? Кто мне этот Джордж Толбойс, что вы беспокоите меня его персоной?

– Он вам не знаком, госпожа, не так ли?

– Конечно! – ответила леди Одли. – Почему я должна его знать?

– Рассказать вам историю исчезновения моего друга, как она видится мне, госпожа? – спросил Роберт.

– Нет, – вскрикнула леди Одли, – я ничего не хочу знать о вашем друге! Если он умер, мне очень жаль его. Если он жив, у меня нет желания ни видеть его, ни слышать о нем. Позвольте мне пройти к мужу, мистер Одли, или вы хотите удерживать меня в этом мрачном месте, пока я не заболею и умру от холода?

– Я хочу задержать вас до тех пор, пока вы не услышите все, что я скажу, леди Одли, – решительно ответил Роберт. – Я не задержу вас дольше, чем это необходимо, и когда вы выслушаете меня, вы сами решите, что вам делать.

– Хорошо, тогда не теряйте даром времени и говорите, – небрежно ответила Люси. – Обещаю терпеливо выслушать вас.

– Когда мой друг Джордж Толбойс вернулся в Англию, – мрачно начал Роберт, – его самой первой мыслью была мысль о жене.

– Которую он бросил, – быстро заметила госпожа. – По крайней мере, – добавила она, – я припоминаю, как вы что-то такое говорили, когда в первый раз рассказывали историю вашего друга.

Роберт Одли оставил ее слова без внимания.

– Его самой главной мыслью была мысль о жене, – повторил он. – Больше всего на свете он хотел сделать ее счастливой и подарить ей состояние, добытое его собственными сильными руками на золотых приисках Австралии. Я видел его в течение нескольких часов после его возвращения в Англию и был свидетелем радости и гордости, с которыми он ожидал встречи со своей женой. Я явился также свидетелем удара, поразившего его в самое сердце и превратившего его в совершенно другого человека. Ударом, который произвел такую жестокую перемену, было объявление о смерти его супруги в «Таймс». Теперь я знаю, что оно было черной и горькой ложью.

– В самом деле! – промолвила госпожа. – И у кого же это могла быть причина объявлять о смерти миссис Толбойс, если она была жива?

– Только у нее самой, – спокойно ответил Роберт.

– Какая же?

– А что, если она воспользовалась отсутствием Джорджа, чтобы найти более богатого мужа? Что, если она снова вышла замуж и хотела этим фальшивым объявлением убрать моего бедного друга с дороги, чтобы он не помешал?

Леди Одли пожала плечами.

– Ваши предположения довольно смехотворны, мистер Одли, – сказала она. – Надеюсь, у вас есть серьезные основания для них.