Тайна леди Одли

Слесарь с женой и семейством, а также две или три заглянувшие на огонек особы женского пола восседали за столом, украшенным двумя бутылками – не с бесцветной бурдой из можжевеловых ягод, которую так любит простонародье, а с настоящим портвейном и хересом, невероятно крепким орехово-коричневым хересом, что оставляет жгучий привкус во рту, и добрым старым портвейном, не марочным, порыжевшим от многолетней выдержки, а сладким, полнотелым вином насыщенного рубинового цвета.

– И после этого, – продолжал слесарь, не заметив открывшего дверь Роберта, – она ушла – такая красотка, каких я сроду не видывал!

Появление неожиданного гостя смутило собравшихся, а более всех слесаря. Он бухнул стаканом об стол, расплескав вино, и взволнованно вытер губы грязной рукой.

– Вы сегодня заходили ко мне, – миролюбиво произнес Роберт и добавил, обращаясь к женщинам: – Извините за беспокойство, дамы.

Он перевел взгляд на хозяина и повторил:

– Вы заходили ко мне, мистер Уайт, и…

– Н-надеюсь, сэр, – заикаясь от волнения, перебил его слесарь, – вы н-не будете на меня в претензии за эту ошибку. Ей-богу, неловко, что вышла такая оказия. Меня вызвали к другому джентльмену, мистеру Олвину с Гарден-Корта, а я перепутал и отправился к вам. Осмотрев замки, я, однако, сказал себе: «Замки у джентльмена в порядке. Зачем их ремонтировать?»

– Но вы пробыли у меня добрых полчаса!

– Да, сэр, один из замков – в той двери, что ближе всех к лестнице – чуток барахлил, я вынул его, почистил и вернул на место. За работу я с вас ничего не возьму и надеюсь, вы не будете в претензии за беспокойство. Я уж тринадцать лет как занимаюсь своим ремеслом, и…

– И ничего подобного за все время не случалось, вы это хотели сказать? – сурово произнес Роберт. – Вижу, вы сегодня гуляете, мистер Уайт. Вытянули счастливый билет и проставляетесь?

Роберт Одли пристально смотрел в измученное лицо работяги, которому нечего было стыдиться в своей внешности, кроме грязи, однако он опустил глаза и забормотал извиняющимся тоном что-то о своей «супружнице», ее соседках и о портвейне с хересом в таком замешательстве, как будто он, честный труженик в свободной стране, обязан был извиняться перед Робертом Одли за то, как проводит время в собственной гостиной.

– Пожалуйста, не утруждайтесь, – небрежно кивнул Роберт. – Я рад, что вам весело. Спокойной ночи, мистер Уайт, спокойной ночи, дамы.

Он приподнял шляпу перед хозяйкой и ее соседками, которых несказанно очаровали его благородные манеры и красивое лицо, и вышел из мастерской.

– «И ушла – такая красотка, каких я сроду не видывал!» – бормотал себе под нос Роберт по дороге домой. – Что за историю рассказывал этот парень, когда я его прервал? Ах, Джордж Талбойс, когда же наконец я проникну в тайну твоей судьбы? Приближаюсь ли я к разгадке? На верном ли я пути? Чем все закончится?

По возвращении домой Роберта ждал вполне питательный ужин, приготовленный миссис Мэлони, – баранья отбивная, потерявшая в процессе ожидания аппетитную хрустящую корочку.

Роберт с тоской вспомнил деликатесы, которые готовила дядюшкина кухарка. Просто не верилось, что ее нежнейшая баранина выросла на обычной овце. А котлеты миссис Мэлони все-таки жестковаты… Что поделаешь, такова жизнь.

Он нетерпеливо отодвинул тарелку.

– С тех пор как пропал Джордж, я ни разу не поел с аппетитом за этим столом, – вслух произнес молодой человек. – Квартира так мрачна, словно бедняга Джордж скончался в соседней комнате и его останки не предали земле. Кажется, прошла целая вечность с того злополучного сентябрьского дня, когда я расстался с ним, живым и здоровым, и потерял друга столь внезапно и загадочно, будто земная твердь разверзлась у него под ногами и он отправился прямиком к антиподам.

Мистер Одли встал из-за обеденного стола и подошел к стеклянному шкафчику, куда в свое время положил документ, составленный после исчезновения Джорджа Талбойса. Отперев шкафчик, он достал из отделения с надписью «важное» лист бумаги, где были изложены все события, имевшие прямое или косвенное отношение к исчезновению друга, и сел за письменный стол. Он добавил к уже существующим пунктам новые, пронумеровав их с той же тщательностью.

– Дай бог, – чуть слышно пробормотал новоявленный сыщик, – чтобы все это стало основой первого в моей жизни судебного дела.

Он работал около получаса, затем положил документ на место, запер шкаф, взял свечу и направился в гардеробную, где хранились его чемоданы и дорожный саквояж Джорджа.

Там Роберт вынул из кармана связку ключей. С пятой попытки ключ легко повернулся в немудреном замке.

– Такой замок ломать нет смысла, – пробормотал Роберт и откинул потертую крышку.