Тайна масонской ложи

— Но, мама, ты не можешь настаивать на том, чтобы я так поступила… — Беатрис почувствовала себя совершенно несчастной, представив, что она навсегда расстанется со своей любовью.

— Я не просто настаиваю — я требую!

— Уж лучше я умру, чем потеряю его! — Охватившая Беатрис тоска была такой сильной, что она едва могла говорить.

Увидев, как страдает ее юная дочь, Фаустина попыталась подавить свой гнев и успокоиться.

— Беатрис, поверь мне: со временем все забудется, и, хотя ты сейчас не чувствуешь любви к будущему мужу, со временем ты его полюбишь. И тогда ты поймешь, что Браулио был всего лишь мимолетным увлечением твоей юности. — Фаустина обняла свою приемную дочь, хотя ей и пришлось при этом преодолеть сопротивление, которое попыталась оказать Беатрис.

— Мама, ты и в самом деле хочешь, чтобы я с ним больше никогда не встречалась?

Беатрис знала, что Фаустине очень нравится, когда она называет ее мамой, хотя девушка с самого начала их совместной жизни предпочитала звать ее по имени. Сейчас она подумала, что если не будет проявлять непокорность и станет более послушной и ласковой, то сможет достичь лучших результатов.

— Думаю, что это обещание кажется тебе и невыносимым, и невыполнимым, — и, поверь мне, я это вполне понимаю. Однако подумай вот о чем. Если ты все-таки сделаешь то, о чем я тебя прошу, — нет, чего требую от тебя, — это позволит не подвергать опасности брак, который для тебя очень выгоден. А теперь позволь поговорить с тобой уже не как твоя мать, а как подруга. Я вполне спокойно отнеслась бы к тому, что когда-нибудь в будущем — когда уже пройдет какое-то время после твоего замужества и когда твой брак уже устоится — вы с Браулио снова начали бы встречаться. — Фаустина погладила Беатрис по голове, как она делала, когда Беатрис была маленькой. — Однако, дочь моя, даже если ты и позволишь себе какие-то вольности с Браулио, причем очень-очень редко, ты всегда должна оберегать свою честь и уважительное отношение людей к человеку, являющемуся твоим мужем.

— Я это понимаю, мама. Мне всего лишь придется подождать несколько месяцев, прежде чем я снова смогу встречаться с Браулио.

Беатрис было неприятно даже думать о том отвратительном предложении, которое ей только что сделала приемная мать, однако она все же решила, что если ей лишь на некоторое время придется прекратить встречи с Браулио, а затем они снова смогут видеться и любить друг друга, то это не такое уж и плохое предложение. Она инстинктивно коснулась рукой живота, словно желая ощутить плод своей единственной любви.

Резиденция графа и графини де Вальмохада

Мадрид. 1751 год

24 июля

Ансамбль жилых зданий, принадлежавших генералу Томасу Вильче, графу де Вальмохаде, находился в северной части Мадрида и занимал почти целый квартал между улицей Луна и улицей Эстрелья, а фасад главного здания выходил на узенькую улочку Сан-Бернардо.

Исповедник короля Фердинанда VI, отец Франсиско де Раваго, тщетно пытался протиснуться сквозь процессию, организованную Святым и истинным братством Пресвятой Марии-заступницы и святых небес во имя спасения людских душ. Это братство с напыщенным длинным названием проводило одно из своих уже ставших знаменитыми «шествий, направленных против смертного греха». Их целью являлся собор средств и заострение внимания людей на том ущербе, какой наносят нравственности шлюхи. Заслышав звон колокольчиков, возвещающий о приближении процессии, многие жители бросали из окон монеты, завернутые в бумагу, которую поджигали, чтобы ее легче было увидеть в потемках на земле.

В свои семьдесят шесть лет старый иезуит Раваго уже не обладал достаточной проворностью, чтобы успевать уворачиваться от всех падающих с верхних этажей монеток, и невольно выругался на арамейском языке, когда одна из таких завернутых в подожженную бумагу монеток попала ему прямо на голову и опалила волосы. Однако, поскольку старик и так уже был почти лысым, он не столько пострадал, сколько просто испугался.

Прекратив свои попытки протиснуться сквозь процессию, он дождался, когда ее участники пройдут, а затем пересек улицу Сан-Бернардо и подошел к входу в резиденцию графа де Вальмохады, где его уже ждал сам граф, которого королевский исповедник еще часа два назад предупредил через посыльного о своем визите.

Раваго прошел через первый вестибюль, распространяя вокруг себя характерный запах паленых волос, чему немало удивился слуга, взявший у него плащ. Слуга был удивлен и тем, с какой прытью старик поднялся по главной лестнице, ведущей к кабинету генерала.

Огромный портрет графа и — чуть поменьше — портрет его жены украшали стену за рабочим столом. В застекленном шкафчике лежала на деревянной подставке книга «Маркус Марулус» — духовное издание, которым когда-то едва ли не ежедневно пользовался святой Игнатий де Лойола. Граф хранил его как самый ценный подарок ордена иезуитов, полученный им в знак признательности за его постоянную и щедрую материальную помощь этому ордену.