Тайна моего двойника

Но все эти замечательные качества проявляются во всем своем блеске только до поры до времени. А именно до той поры, пока он не завоевал вас. Когда мужчине нужно завоевать женщину – это для него Дело. И на это Дело, на его успешное осуществление, он бросает все свои силы. Он не жалеет времени, он прется на другой конец города, чтобы на морозе подстеречь вас, он ждет вас, не считая минут, и делает подарки, не считая денег.

Но когда он вас завоевал – ситуация меняется. Вы уже больше не важное Дело, вы уже законченное, сделанное дело. Теперь у него нет времени на вас; теперь, если вы опаздываете, он начинает шипеть, что из-за этого срываются его другие, неотложные и важные Дела, теперь он взвешивает, стоит ли потратить некую сумму на ваши прихоти или лучше ее вложить в сегодняшние Дела.

Это вовсе не означает, что мы с Игорем перестали любить друг друга. Нет! Просто у нас, как я поняла, началась семейная жизнь.

Я смирилась, хотя мне стало немного скучно. Но Игорь молодец, он, как я вам уже сказала, тонко чувствовал ситуацию и старался вовремя предотвратить нежелательные для него явления. Он меня развлекал, мы часто выходили с ним на разные банкеты и приемы, в театры и на роскошные дачи к каким-то людям (тоже театр, я вам скажу!). Ему нравились мои колкие замечания, которые в качестве комментариев к увиденному я отпускала уже дома, наедине с ним – он меня выучил дипломатичности, и от нашей с Лениным простоты не осталось и следа.

И все же я скучала. Легонько, но скучала. Казалось бы, все есть: любовь – взаимная, красивая, освобожденная от тягостей быта, любовь, которую Игорь умело и незаметно поддерживал, разогревал, разнообразил выдумками в постели и в нашем совместном времяпровождении; были и деньги, и связанные с ними чудесные удовольствия: платья с аксессуарами для женской красы, и выходы светские, на коих все это демонстрировалось, вызывая лютую зависть и теша мое женское тщеславие; и дом был уютный и комфортный, и взаимопонимание полное… Мы никогда не ссорились. Ну, почти никогда… Если ему что-либо не нравилось, он мне об этом мягко говорил. Обычно это касалось моей «шлифовки», как он выражался, сравнивая меня с неограненным алмазом, который попал в руки к ювелиру; под ювелиром подразумевался, естественно, он сам. Бывало, что я с ним не соглашалась, и тогда он серьезно вникал в мои аргументы. Мне нравилось в нем отсутствие желания переспорить, оказаться во что бы то ни стало правым – если он и лидерствовал в нашем союзе, то делал это незаметно и тактично. Никогда предметом раздоров не становилась пережаренная яичница или не оплаченный по рассеянности счет – до подобных мелочей Игорь не опускался, и я радовалась, зная от моих многострадальных подружек, что не так уж часто попадаются такие мужчины, как Игорь…

Короче, Игорь был идеальным мужчиной, мне страшно повезло, я была убеждена, что именно его я прождала всю свою юность, для него хранила свою душевную неприкосновенность и свою девственность и была вознаграждена: он дал мне все то, что мне виделось в моих смутных девичьих мечтах.

Я почти было решила выйти замуж за Игоря… Но ведь замужество означало бы, что эта жизнь продолжается, именно эта жизнь – которую я уже знала наизусть и которая мне… не то чтобы приелась, но как-то исчерпала свои возможности. Душа просила чего-то большего…

Неизвестно чего, разумеется. Кто может сказать, чего ему хочется? Все так понятно, когда люди приперты жизненными обстоятельствами и у них есть необходимость бороться – с болезнями, бедностью, когда они бьются за свое место под солнцем или в сердце другого человека… Это не легкая жизнь, но простая и ясная: цель конкретна, а обдумывание способов ее достижения заполняет все время и все умственное пространство. Заполняет жизнь, одним словом.

А вот когда не надо ничего добиваться? Когда уже все есть? И при этом чего-то не хватает?

Может, его, этого «чего-то», просто вообще не существует в природе?..

Отчего же мне казалось, что счастье все еще впереди? Разве все то, что у меня уже было, не было счастьем? Может быть, все дело в том, что Игорь мне слишком легко, без борьбы достался? Или это фокусы человеческой неблагодарной природы, выраженной поговоркой «что имеем, не храним, потерявши – плачем»?

…Должно быть, Игорь, как всегда, что-то учуял. И взял меня в Париж, куда собирался ехать по каким-то важным делам.

Он сказал, что было бы весьма разумно мой английский дополнить еще и французским, и притащил мне перед самым отъездом интенсивный курс французского языка.

Глава 2

ОТРАЖЕНИЕ ПОКИДАЕТ ЗЕРКАЛА