Тайна музея восковых фигур

Мы слишком долго задержались на выставке живых курьезов и теперь почти бежали к аттракциону «Царица змей». Это оказался жалкий балаган за невысоким деревянным забором, лишенный даже крыши. Единственный служитель аттракциона, худой, долговязый негр с отвисшей нижней губой, был кассиром, и зазывалой, и конферансье. Посередине площадки стоял большой ящик, покрытый металлической сеткой. Мы заглянули в него. Там среди отвратительных ужей, ящериц и зеленых калифорнийских жаб лежала «Царица змей» — пожилая негритянка в странном шутовском наряде с жестяной позолоченной короной на голове. Ее тупой, безучастный взгляд, полураскрытый рот, собранный в складки лоб и неподвижно застывшая поза говорили о том, что женщина была психически больной. Мы поспешили уйти — зрелище вызывало тяжелое, брезгливое чувство. Вокруг ящика стояли зрители. Некоторые из них — с детьми…

Аттракцион «Переворачивающаяся кровать» оказался похожим на тир балаганом, перед которым стояла густая толпа. Глухие, неровные удары и монотонный голос зазывалы время от времени прерывались дружным хохотом толпы. Только когда я, изрядно поработав локтями, протиснулся вплотную к барьеру, мне стало ясно, в чем заключается аттракцион.

На подмостках стояла обыкновенная металлическая кровать. На ней под одеялом угадывалось накрытое с головой человеческое тело.

— Три мяча — пятьдесят центов! Три мяча — пятьдесят центов! — нудно, на одной ноте тянул зазывала. — Разбудите ленивую девчонку, вывалите ее на пол! Три мяча — пятьдесят центов! Разбудите ленивую девчонку!

Это был своеобразный тир. Мишенью служил белый кружок величиной с 25-центовую монету, выступающий из перегородки в глубине балагана. Попасть в него было нелегко, и мне пришлось постоять несколько минут, прежде чем какому-то счастливцу удалось поразить цель. Что-то щелкнуло, и кровать шумно перевернулась, вывалив на пол полуодетую молодую женщину. Еще раньше, чем я успел заглянуть ей в лицо, я увидел ее руки — она упиралась ладонями о грязный ковер. Правое запястье украшал дешевый браслет «змейка».

— Джо, — крикнул я, оглядываясь, — смотри! — Я резко повернулся и вдруг увидел… Карригана!

Прижатый к барьеру, полицейский инспектор смотрел на упавшую девушку, держась за дужку очков, как это обычно делают близорукие, когда хотят что-то хорошенько разглядеть.

Я отвернулся. Мне не хотелось, чтобы Карриган меня заметил, — пошли бы расспросы и разговоры, от которых было бы трудно увильнуть.

Тем временем Джо протиснулся ко мне и смотрел во все глаза на сцену. Я легонько толкнул его и стал выбираться из толпы.

— Вижу, вижу… — отмахнулся он.

— Там, направо, в конце барьера, торчит Карриган, — прошептал я, увлекая его с собой. — Идем. Мне не хочется с ним сегодня встречаться. Тем более здесь.

Скоро мы очутились на людной аллее. Быстро, по-летнему спускались сумерки. Один за другим появлялись разноцветные, мигающие, взлетающие к небу и плыву-щис огни. Казалось, что весь Кони-Айленд превращается в гигантскую карусель, которая крутится все быстрее и быстрее. Усталые люди с потными, напряженными лицами и широко раскрытыми бессмысленными глазами жадно бросались от аттракциона к аттракциону будто именно в этом был смысл их жизни.

Чтобы быть услышанным в невероятном шуме, который царил вокруг нас, Джо почти кричал:

— Я говорил тебе старик Карриган не дурак. Он, конечно, не сидел сложа руки, пока ты беседовал с вдовой и с кассиршей.

— Но откуда он узнал про эту девушку? — недоумевал я. — Неужели мисс Паризини…

— Э, брат! Про нее, кроме кассирши, знали по меньшей мере еще четыре человека. Смотри, — он стал загибать пальцы, — сам Губинер, его управляющий, их жены…

Но мне не хотелось слышать ни о Карригане, ни о Губинере, ни о его управляющем, ни тем более об их женах. Я думал о девушке, которую только что видел. В самый последний момент я разглядел ее лицо: молодое, красивое и вместе с тем какое-то жалкое, затравленное.

А Джо все не умолкал:

— Во всяком случае, мы уже близки к финишу. Дело начинает проясняться: между этой миловидной девушкой и мексиканцем, возможно, произошел спор из-за работы. Но мне не хочется верить, что она имеет какое-нибудь отношение к убийству. Мак, ты видел ее лицо?..

— А что ожидает убийцу? — перебил я своего спутника,

— Убийцу? А ты это сейчас увидишь своими глазами. Мы как раз туда идем.

Прислонившись к деревянной стене освещенного со всех сторон мощными прожекторами балагана, худой человек с длинным обветренным носом держал черный кружок микрофона возле самых губ и устало шевелил челюстями. Трудно было поверить, что это именно его голос заглушает грохот поезда на «русских горах», крики назойливых продавцов кукурузных хлопьев и тяжелые удары огромного деревянного молота по силомеру: